Условие Сатаны - страница 6

— Что вас рассмешило, Виктория? — Вновь силится понять, без злобы, с любопытством, как и всегда больше восхищаясь реакцией.

— Мне интересно сколько стоит моя душа? — Становлюсь серьезной и ловлю его загорающийся рубином взгляд.

— Она не стоит ничего в этом мире, потому что ценнее её нет во всей вселенной, — отвечает так, что всё внутри сжимается от понимания того, как видит тебя мужчина, сидящий напротив.

— Что я должна знать из этого договора, самое важное… — проговариваю и пролистываю страницу за страницей. Они словно бы отпечатываются в моей памяти и я понимаю смысл контракта.

Я удивленно смотрю на него, и он вновь широко улыбается.

— Текст у вас в голове, я лишь хочу обратить ваше внимание на несколько пунктов, — внимательный взгляд теплых карих глаз скользнул по моему лицу, словно бы пытаясь удержать мгновение в памяти, — во-первых, я обращаю вас в демона и вы получаете должность распорядительницы Вакханалий…

Я вздрагиваю, из текста контракта понимая, что это за должность и что меня ждет… в вечности.

— Во-вторых, как особо приближенная ко мне вы получаете покои рядом с моими, но… — останавливает он меня ладонью, когда видит, что моё лицо расплывается в вящем удовлетворении, — но распорядительница Вакханалий имеет право на ночь с Господином только лишь раз в столетие…

Я осекаюсь. Он встает и подходит сзади очень близко, настолько, что я ощущаю его эрекцию и подаюсь к нему ягодицами чуть плотнее. Его горячие ладони скользят по талии, лицом зарывается в мои волосы, вдыхая аромат.

— Я сделаю исключение для тебя, Вики. — Впервые на «ты», но я не успеваю даже до конца осознать этот неожиданный переход, как его руки бегут по бедрам вверх, обнажая меня. — Я сам буду приходить к тебе, когда пожелаю. — Он говорит, а я победно улыбаюсь и запрокидываю голову на его плечо. Он отбрасывает волосы и целует открывшееся.

— Думаю, это будет часто. — Слишком самоуверенно с моей стороны, а его руки прогибают меня в пояснице, укладывая на стол, ладони требовательно разводят бедра, раскрывая меня.

Я стремительно становлюсь влажной, слыша звук молнии, ощущая ладони, ласкающие мои ягодицы, пальцы, двигающиеся к точке удовольствия. Мои руки обхватывают столешницу, а сама я льну к ним, трогающим меня, медленно входящим и также медленно выходящим из меня. Раздается гортанный стон — то, что я не могу контролировать.

— А в-третьих? — спрашиваю глухо, уже сознанием уплывая.

— В-третьих, никаких мужчин я не потерплю. За это следует наказание и разрыв контракта безапелляционный.

— Мне никто не нужен, кроме вас, — сбивчиво шепчу я.

Его пальцы вновь ложатся на мои ягодицы, и неожиданно я вскрикиваю; удар ладонью обжег чувствительную кожу, будя волнительную дрожь во мне.

— М-м-м. — Вновь мой стон, раздавшийся в комнате. Я немного обескуражена, но возбуждена до предела.

Входит резко, не воздержанно, до конца, не жалея уже, задержавшись, дрожа всем собою. Еще движение и я ощущаю пустоту, становится до слез обидно, снова шлепок, вновь мой стон и вновь наполнение, также резко, смесь боли и удовольствия, ощущая, как затрепетали мои стеночки — не оргазм, но уже вот-вот…

— Да… Вики. — Реакция моего тела не оставляет равнодушным и мужчину, я ощущаю его трепет, и вновь мой запах главной жасминовой нотой яркой энергией, закрутившись, вырвался откуда-то из груди и наполнил его легкие.

Горячие ладони скользят по позвоночнику, спускаясь к груди, сжимая её, касаясь расцветших сосков, от чего хочется двигаться в такт ему. Вновь оставил моё тело и вновь горячий шлепок.

— Будь покорна мне. — Слышу сбивчивый хриплый шепот и замираю.

Вновь входит, но грубо, резко, быстро, словно бы наказывая за мою оплошность. Я замираю, боясь даже пошевелиться. Ощущаю, что теряюсь в чувстве наполненности и сладком удовольствии. Мои ладони крепче хватают столешницу, чувствую, как сжимаю его член внутри всё сильнее, узел желания развязывается во мне. Он хрипит и резко поднимает меня, притягивая к себе. Его горячие влажные губы скользят по затылку и шее, чуть втягивая и покусывая кожу, а я, закончив, трепещу в его руках, чувствую, как он, сильно сжимая мою грудь, взрывается во мне мощной разрядкой, пульсируя, влажным лбом прислоняясь к моей спине и восстанавливая дыхание.