Успеть на войну [СИ] - страница 13

— Голова болела, плохо себя чувствовал вот и не успел.

— Как это голова болела? Это же одна кость, она болеть не может! Запомните, Чуйко, что губит командира? Пьянство, воровство, женщины. Не пей, не гуляй, не воруй! Если еще и работать будешь, слава сама тебя найдет!

Да-а, вот это сказанул, он хоть сам понял.

— Товарищ полковой комиссар мне нужны люди, которые умеют играть на музыкальных инструментах, а те которых приписали к клубу, пока я отсутствовал, они могут только копать или не копать.

— Это как? — удивленно посмотрел на меня он.

— Они не умеют играть вообще, ну разве только на нервах.

— Так научите их, товарищ Чуйко, играть на разных там балалайках.

Он что так шутит, нет вон лицо какое серьезное, мама дорогая куда я попал.

— Товарищ полковой комиссар если я начну их учить то к 29-му концерт подготовить мы не успеем, прошу разрешения отобрать людей в комендантской роте и у связистов.

— Что, их будете учить?

АХРЕНЕТЬ вот это у меня начальник, про таких только в книгах читал.

— Нет, я надеюсь, там найдутся красноармейцы, уже умеющие играть на балалайках.

— Хорошо, но смотрите мне, здесь вам не там, понятно.

— Понятно, товарищ полковой комиссар.

— Все, идите, Чуйко, мне не до вас.

Через несколько дней я случайно услышал разговор двух командиров, так вот наш ИИИ попал в армию в прошлом году по какому-то там спецпризыву, он абсолютно не готов к армейской жизни, до этого он работал парторгом в собесе и наверное его в армию просто сбагрили. Образование только начальное, завышенное самомнение, авторитетом на старом месте не пользовался, в царской армии не служил, но Гражданскую войну встретил начальником вещевого склада, в этой должности он и провоевал всю Гражданскую. Наверное, там он и научился разговаривать как фельдфебель, одним словом пустой, никчемный человек, неожиданно получивший много власти. Ладно, это все лирика и я направился к себе домой, точнее говоря на службу, так как дом и служба у меня совмещены. Как начальнику клуба мне достались: киномеханик, художник, скрипач, трубач (было больше, но осенью ушел на дембель почти весь оркестр) и мой заместитель замполитрук со старшинской пилой в петлицах Шишко Тарас Романович.

— Тарас, ты знаешь, что у нас праздник на носу, — спросил я сидевшего напротив меня за столом в моей комнате и разливавшего из чайника чай по кружкам своего зама.

— День комсомола 29-го будет, — осторожно поставив чайник на стол, ответил Тарас.

— Так вот, дорогой Тарас, праздника не будет, если мы его не подготовим. Слушай сюда, нам, вернее тебе, придется побегать и поискать среди красноармейцев, умеющих играть на каких-либо инструментах, умеющих петь и танцевать, разрешение от начальства получено, понятно.

— Понятно, а вы чем будете заниматься, Николай Григорьевич?

— А я пройдусь по командирским женам, вдруг там певуньи есть.

— Ага, по бабам значит.

— Дурак ты, Тарас, и уши у тебя холодные, сказано – певуньи нам нужны и пианино вон простаивает и вообще, начальство не обсуждают. Все, давай, иди, озаботь личный состав уборкой клуба, а мне надо еще план концерта набросать за пару часиков, — зевая, сказал я.

— Колька, живой, выкарабкался.

Пытаясь понять кто держит меня на весу и сжимает мою тушку так, что вот-вот затрещат ребра, я очумело хлопал сонными глазами.

— Сеня, медведь, отпусти, чертяка, задавишь.

Поставил он меня и пока выставлял на стол из большого кулька всякие вкусности, вкратце рассказал свою эпопею. Когда его забрали ночью на допрос, он решил помочь мне выпутаться и, если получится, себе. Допрашивал его следователь а рядом присутствовал лейтенант государственной безопасности прибалтийской внешности который сидел молча только до того момента, пока Сеня не начал каяться, что он плохо пошутил над своим сослуживцем и теперь его замучила совесть, так как из-за его шуточек сослуживец попал сюда обвиненный черт знает в чем. Этот не представившийся нквдист очень подробно расспрашивал, какие поручения я тебе давал и почему, затем потребовал твое дело, а меня отвели в другую камеру. И уже оттуда трижды вызывали на допрос, моего следователя я не видел, допрос вел этот нквдист оказавшийся грузином. Вел как-то странно, больше спрашивал о следователях, а не о моем деле, ну а сегодня утром с меня сняли все обвинения и вот я здесь. У начальства я уже был, и ты видишь перед собой не вечного дежурного по штабу, а командира комендантской роты.