Успеть на войну [СИ] - страница 7

— Какая статья? — спросил пожилой мужчина с обвислой кожей на лице, наверное, когда-то он был полным.

— 58-1 г.

— Ну вот, прибыл еще один пособник врагам народа. Кем был?

— Военный.

Мужчина немного подождал, посмотрел зачем-то по сторонам и начал спрашивать дальше.

— Осудили или под следствием.

— Под следствием.

— Когда арестован.

— Не знаю, потерял память после допроса.

Все вопросы мне по-прежнему задавал все тот же пожилой мужчина, а остальные, молча, меня разглядывали.

— Кто ведет следствие.

— Не знаю, фамилию он свою мне не сказал, сам невысокого роста, бритая голова, невыразительное бледное лицо, возраст от тридцати до сорока пяти, в звании военюриста 3-го ранга.

— Понятно, у этого следователя фамилия Громов, та еще цаца, ну а ты кто, представься нам.

— Чуйко Николай Григорьевич, год рождения не помню, откуда родом – тоже.

— Ну что же, давай знакомится, я – Крюков Иван Семеныч, парторг второго хлебозавода, статья 58, английский шпион. Слева от тебя Моисей Давидович Керзон, полковник, командир полка, статья 58, финский шпион; справа – майор Асмолов Игорь Иванович, комбат, статья 58, немецкий шпион и Слинько Пал Палыч, майор, начальник штаба полка, статья 58, финский шпион. Видишь, уголовников среди нас нет, да они сюда и не попадают, здесь только враги народа и шпионы, которые отказались подписывать на себя ложные обвинения. Ну а теперь, если есть желание, спрашивай.

— Иван Семенович, в каком городе я нахожусь, и какое сегодня число и год?

— Что, Коля, ничего, что я тебя по имени – ты среди нас самый младший – действительно все забыл, или…

— Действительно все забыл и свою фамилию узнал только сегодня.

— Тогда слушай, ты находишься в колыбели революции в славном городе Ленинграде, а здание, в которое ты помещен в народе называют тюрьмой "Кресты", где содержатся воры, рецидивисты, мошенники, грабители и остальной криминальный элемент а также мы, враги народа и их пособники. Насчет числа и года – год 1938-й, а число – 3 или 5 октября, точнее из нас никто не знает, давно тут находимся. Еще если что-то интересует, спрашивай.

— Иван Семенович, что означает моя статья, а то я только номер и знаю.

— Ну, Коля, тут тебе повезло и не повезло одновременно, у тебя уникальная статья называется, знал но не сказал, понимаешь о чем я, — дождавшись моего кивка, он продолжил.

Наши статьи хоть и одинаковые – 58, но разница есть в буквах и цифрах после номера статьи, моя 58-1 а – измена Родине, у военных 58-1 б – то же самое, а приговор – один расстрел с конфискацией имущества, твоя же 58-1 г, если доказана – 10 лет лагерей, а если не доказана, то возвращение в часть подальше от этих стен, так что все почти в твоих руках, правда со следователем тебе не повезло, ну тут уж ничего не поделаешь. Э-э-э, Коля, я вижу ты носом клюешь, здесь днем спать запрещено – накажут всех, а ты, я вижу, только с допроса, тебе уже досталось, давай садись со мной спина к спине и с часик можешь поспать, через глазок охранник не увидит, что ты спишь, а там и отбой скоро. Давай, не тяни.

Я послушался совета, к тому же этот способ сна в карцере я знал не понаслышке, приходилось наблюдать воочию. Пересев и облокотившись на широкую по сравнению с моей спину, я расслабил свое многострадальное дело и тут же забылся в коротком сне.

Проснулся я от толчка и не спеша повернулся лицом к открывающимся дверям.

— Крюков, Керзон, Асмолов – на выход по одному.

Когда они вышли, я спросил у Слинько.

— Пал Палыч, а куда их?

— На ночной допрос повели, обратно могут привести утром или следующим вечером. Ты, как завтра утром получишь пайку хлеба, отложи половину для них. Там, где они будут, кроме побоев ничего не получат.

Примерно часа через два со стороны дверей раздалась команда "отбой", которая сопровождалась ударом по дверям чем-то тяжелым.

— Ложитесь, Николай, рядом со мной, ночью будет не так холодно.

Улегшись спина к спине, задумался, хотя хотелось спать и тело побаливало от утреннего допроса. Нужно узнать как можно больше о дивизионном комиссаре Гарбовиче и всех, кто проходит с ним по одному делу, а также узнать, каким боком я вписываюсь в их уголовное дело. То, что у них расстрельная статья понятно любому. Но вот меня скорей всего взяли из-за моего начальника Гарбовича и, возможно, не из-за общения с ним. Что может быть общего между младшим политруком и дивизионным комиссаром