Успокой моё сердце [СИ] - страница 73

Вот это уже полезная информация. Неужели мужчина решил предупредить меня? С какой целью? В прошлый раз ему это не понадобилось.

— Во время моего отсутствия ты должна исполнять свои обязанности с максимальной четкостью. Я оставил тебя здесь и не желаю пожалеть о своем выборе.

— Вы не пожалеете, — говорю с максимальной серьезностью. Дело уже не только в Джеймсе. Не только в холодной улице и страшной мучительной смерти…

Дело в Джероме. Я ни под каким предлогом, ни на секунду не хочу покидать его. Не хочу лишиться возможности находиться рядом с существом, по-настоящему во мне нуждающемся.

— Spero. (Надеюсь), — обращая взгляд к словам на темной стене, отзывается мой похититель. Его ладонь подпирает подбородок, представляя на обозрение точеный профиль. Побледневшая кожа и слегка впавшие щеки при таком угле тоже хорошо просматриваются.

Это наталкивает на другие мысли. Тоже связанные с поздним временем суток.

— Вам не говорили, что наркотики убивают? — припоминая его сегодняшний ответ на мой вопрос о том, что внутри шприца, интересуюсь я.

Каллен горько усмехается:

— Наркотики — самая малая губительная сила, изобретенная человеком. И это не совсем та наркота, о которой ты думаешь.

Малахиты возвращаются ко мне. Едва заметное сожаление проскальзывает в них.

Не та, о которой думаю? А какая же?..

— Сегодня ночью… — шепчу я.

— Сегодня ночью ничего особенного не случилось, — прерывает мужчина, рассуждая на удивление спокойным, почти безразличным голосом.

— Вы каждый день это принимаете? — хмурюсь, не в силах подобрать причину зарождающемуся внутри непониманию.

Эдвард медленно качает головой. Его губы подрагивают. Если он что-то и говорит, то я не слышу.

Смотрю на этого человека и не могу понять, какой он. Не могу дать точную характеристику. Сумасшедший или нет, умный или нет, жестокий или…

Стоящая перед глазами картинка, где он нежно обнимает сына, рушит все прежние убеждения. Не жестокий. Нет. Ничто уже не кажется настолько весомым подтверждением, как этот поступок.

Взгляд Эдварда опущен на собственные руки, сложенные на коленях. Он кажется мне потерянным, хотя наверняка это называется задумчивостью…

— Ирина, — произносит Каллен, привлекая мое внимание.

Ирина — это имя? Такого слова ни в английском, ни в итальянском вроде бы нет…

Да, имя. Женское имя.

— Ирина? — осторожно переспрашиваю я.

— Ирина, — Эдвард прикрывает глаза, делая глубокий вдох. — Её звали Ирина.

Мой похититель будто в трансе. Притом в довольно глубоком.

Он даже не оборачивается, когда я покидаю свое место, приближаясь к нему. Не двигается даже тогда, когда приседаю около кожаного подлокотника его кресла.

Такое поведение для меня ново, но ничего поделать не могу. В последнее время над своими желаниями Белла не властна.

— Кого звали? — тихо спрашиваю, внимательно всматриваясь в его лицо.

Только теперь, кажется, догадавшись что я уже не там, где была раньше, малахиты оставляют в покое пол.

От непроглядной усталости, скопившейся в них и обращенной на меня, не знаю куда деваться. Новое, ни с чем несравнимое чувство затапливает с головой. Впервые хочу докопаться до сущности кого-то, кроме своей собственной.

Сейчас взгляд Эдварда напоминает вчерашнего Джерома. Маленького, беззащитного, одинокого. В них тоже желание, что и у малыша — получить свою порцию сострадания. Ощутить хоть чуть-чуть сочувствия и участия.

Даже не знаю, что и думать. Видеть такое во взрослом, временами даже чересчур, человеке — мягко говоря, необычно.

— Мать Джерома, — Каллен отворачивается, прежде чем я успеваю хоть что-то сделать.

— Она умерла, — прикусываю губу, припоминая слова Марлены. — Так ведь?

— Умерла?! — Эдвард громко, почти истерически смеется, но ко мне все ещё не поворачивается. Его взгляд прикован к стене. Стене с непонятными французскими словами.

— Если бы… — спустя пару секунд отвечает он, — если бы умерла, было намного проще.

В эту же минуту черты его лица заостряются. Смешливость пропадает. Истерика останавливается.

— Эдвард… — бормочу, решительно не понимая ни единого слова, сказанного сейчас. «Если бы умерла»? Разве она уже не в сырой земле? Разве есть какие-то шансы на её возвращение?