Успокой моё сердце [СИ] - страница 9

— Пойдем, — грубо дергая меня за локоть и поднимая с кровати, приказывает мужчина.

Молчаливо повинуюсь.

Мой мучитель направляется к ванной, а оказавшись там, совершенно неожиданно втаскивает меня в душевую кабину и ступает следом. Едва его нога касается плитки, дверца за нами захлопывается.

— А теперь — согревающее средство, — с серьезным видом Джеймс снимает душ, нацеливая его точно на мои бедра.

Из груди вырывается вздох облегчения — ещё чуть-чуть, и дрожь в теле исчезнет.

Но все выходит не так радужно, как хотелось бы.

Нет, вода действительно попадает на меня. И эту воду никак нельзя назвать холодной…

Но она — чистый кипяток.

Вскрикиваю от боли, пробую спрятаться от этого нещадного потока, но все напрасно. Душевая слишком мала, а мой мучитель чересчур проворен.

— Тебе тепло? — спрашивает он.

Натыкаясь на мое молчание, на секунду отводит обжигающий поток воды подальше.

Вопрос не повторяется, а ответ следует дать.

— ДА! Джеймс, хватит, пожалуйста!

Если лед ещё можно было назвать безопасным, несмотря на всю боязнь перед холодом, то нагретая до температуры плавления металлов жидкость может убить меня.

Если Джеймс позволит ей…

Выворачивая кран на максимальную отметку, мужчина злорадно усмехается.

— ДЖЕЙМС! — не сдерживаю ни эмоций, ни слез, ни криков. Все вышло за пределы нормального. Я чувствую, как горит кожа.

Мой рот мгновенно зажимается его рукой. Она перекрывает кислород, вдавливая меня в плиточную стену. Извиваюсь, хотя никакого облегчения это не приносит.

— Ещё холодно? — напор усиливается.

Отрицательно мотаю головой из стороны в сторону с максимальной скоростью, на которую способна.

Широко раскрываю глаза, смотрю на него через воду, стараюсь хоть как-то вымолить пощаду.

Жаль, мой мучитель на подобное не способен.

— Удовлетвори меня, и я выключу душ.

Спасительное предложение звучит у самого уха. Рука убирается, воздух возвращается в легкие.

Теперь горячая жидкость перекидывается на ноги, оставляя бедра гореть жутким пламенем.

— Возьми меня! — почти истерично выкрикиваю это, просительно протягивая к нему обе руки. Широко улыбаясь, мужчина притягивает меня к себе.

Кипяток впивается в спину, заставляя изгибаться от боли.

— Желательно поторопиться, Белла, — тоном доброго друга советует Джеймс. — Иначе будет очень больно.

Впервые в жизни я с тобой согласна, Джеймс.

Нужно торопиться.

Иначе мне конец…

Маркус пристально смотрит на меня. Я чувствую его взгляд, даже когда опускаю глаза и чересчур внимательно разглядываю тарелку с мидиями.

Аппетита совсем нет, что весьма странно.

В голове до сих пор витают отклики ночи того воскресенья, когда Джеймс в трезвом уме и с чистой совестью ошпарил меня.

Впоследствии я узнала, чему обязано такое поведение моего благоверного. Он ответил кратко и только после восьми часов секса.

Джеймс сказал, что «вопрос Маркуса» послужил причиной его бешенства. Какой именно — неизвестно.

Всю неделю я обдумывала (конечно, когда не была вовлечена в игры мужа), как спросить о случившемся у Вольтури. Ответа так и не нашлось, несмотря на все приложенные старания.

Но узнать бы все равно стоило. В конце концов, если подобное повторится, я наверняка помешаюсь.

Ту дикую боль и ужас, когда на моем обнаженном теле оказался лед не затмит ничто. Но кипяток тоже страшен. Он тоже причиняет очень даже ощутимый физический вред.

Теперь наступили выходные. Впервые в жизни я так ждала уик-энда у Черного Ворона. Казалось, в эту неделю Джеймс озверел. Он делал со мной самые неприятные и непристойные вещи, какие знал. Извращался до невозможности, в попытке сделать мне как можно больнее. И морально, и физически.

— Boginiya di Roz? — негромко зовет мужчина. Я отвлекаюсь от своих мыслей, возвращаясь в день сегодняшний.

Делаю глубокий вдох.

— Да, Маркус?

Черные глаза проникают вовнутрь меня. Они настолько живые, жгучие, внимательные, что становится не по себе.

— Скажи.

Слово такое простое, но одновременно с этим ужасно сложное. Что он имеет ввиду?

— Что сказать? — позволяю себе нахмуриться.

— Что было.

Он о Джеймсе? О том, что происходило между нами дома? Серьезно?