Утекая в вечность - страница 3

Вышивка на мундирах тоже несколько отличается — наклоном и количеством полос. Две полосы на груди наискось в ряд или три. Две большие или одна малая… Калина стремительно соображала, поспешно рассматривая мундиры. Золотая отделка — это рядовой состав армии, серебро — офицерский. Черная же отделка, это… все-таки высшие чины. Логично и несложно понять. Разобраться же с рисунком на мундирах чуть труднее. Но и тут выручила наблюдательность и смекалка. Все это напомнило звезды на погонах военной формы людей. А что если сопоставить?.. Ведь рисунок на мундирах был выполнен полосами различной ширины. У молодого военного, мимо которого она только что прошла, серебряная отделка, значит — офицер. На мундире лишь одна тонкая серебряная полоса в верхней части груди. Можно ли предположить, что он — младший лейтенант?.. Ведь именно с младшего лейтенанта начинается офицерский чин в армии людей. В ряду напротив него стоит военный с двумя тонкими полосами серебром. Лейтенант? Ведь у людей две маленькие звезды на погонах — это лейтенант. Значит, вампир, у которого три тонкие полосы на мундире — старший лейтенант?.. Такого рисунка поблизости Калина не нашла, но увидела мундир с одной полосой, которая была зрительно шире, чем у предполагаемого младшего лейтенанта. Если четыре тонкие серебряные полосы или четыре звезды у людей, это уже капитан, то одна широкая полоса или же звезда — майор? Все это она непременно запишет позже. И при случае проверит свои наблюдения. Пока же ей представилась возможность увидеть предполагаемого бессметного генерала. Какой каламбур! Но четыре широкие черные полосы на мундире вампира говорили сами за себя. Да и вид имел генеральский. Он был строгий, серьезный, наполовину седой. Сколько же ему лет? Точнее, столетий?..

Внимание Проскуриной привлек мужчина, который стоял выше всех на огромной лестнице. Этот бессмертный не имел каких-то особых внешних отличий, но Калина сразу поняла, кто он. Об этом журналистке сообщил облик вампира. Единственный, кто одет в черные одежды. И никаких знаков отличий. Ни единого! Вся фигура бессмертного так и дышит силой и властью. Лицо широкое, благородное, с короткой аккуратной бородой. Темные брови вразлет, резко очерченный прямой нос и проницательные медовые глаза. Посажены широко, смотрят пристально. Внешность весьма необычная, вопиющая мужественность непроизвольно притягивает к себе взгляд, хотя не сказать, что лицо кажется канонически очень красивым. Скорее оно нестандартно и так напитано энергией, что это слегка пугает. И в тоже время гипнотизирует, приковывая глаза. В лице что-то хищное, как у коршуна, но мужчина настолько радушно улыбается, что это сводит на нет эффект его властной наружности. Жестом руки приглашает людей. Нет, даже зазывает к себе наверх. Ни кто-нибудь — правитель бессмертных. Вот уже более двух сотен лет.

Видно, что когда-то в молодости государь был очень красив. Впрочем, он и сейчас далеко не уродлив и не старик. И если его побрить… Впрочем, даже если не брить… Высокий и широкий плечами. Крепкий, даже слегка плотный, с небольшим тугим животом, что надежно спрятан, но добавляет образу нечто, некую изюминку. Правда, и выдает — государь имеет явное пристрастие к удовольствиям, таким, например, как кровь…

И даже он, тот, кто стоит над всеми, первым делом кидает взгляд на единственную женщину в делегации. Один короткий, скользящий взгляд, но он все успел увидеть. Пронзил как иглой.

Отчего же столько внимания?

Калина оглянулась назад, на «кроваво-красную дорогу». Все так и стоят нерушимо. Две бесконечные шеренги. И только одна фигура выделяется на общем фоне. Он не стоит в рядах солдат. Значит — командир. Впрочем, это сразу можно было понять. Красный мундир с серебряными нашивками. Интересно, в каком он чине?..

— Рад приветствовать вас!.. Что я вижу?! Дама?.. Прекрасная нимфа! Леди в рядах вояк и политиканов?! — раздался вдруг зычный голос государя.

Он сам поспешно сбежал по ступеням, неизменно радушно улыбаясь, чтобы встретить «долгожданных гостей», но, к всеобщему изумлению, проскользнул мимо министров, растолкал военных и подошел к женщине. Протянул ей руку, и когда Калина, поколебавшись, мгновение, протянула свою, прижался к ней губами. Очень страстно припал. А потом прожег взглядом янтарных глаз. Проскурина на миг даже растерялась под этим напором.