Утерянное Евангелие. Книга 2 - страница 9

Лишь на следующий день переодетого, помытого и постриженного Павла привели на старую заброшенную греческую арену.

– Почему сюда? – спросил он.

– За нами наблюдают, – еле слышно сказал Петр. – Если поймут, что мы пришли одни, без римской стражи, то к нам выйдут. Арена – самое подходящее для этого место.

Они стояли прямо посреди круга на давно не заменявшемся песке.

– Петр! – вдруг послышался сверху женский голос.

– Мара! – отозвался Петр.

Это была она – Мирьям из Мигдал-Эля, строгая, простоволосая, как принято у женщин из Галилеи, в горчичном хитоне до щиколоток с длинными рукавами и шерстяном плаще-ми5лоти. Простая и незыблемая, как учение ее покойного возлюбленного.

– Мара, – обратился к ней с заметным почтением Петр и указал на Павла. – Это…

– …Я знаю, – оборвала Петра Мирьям и тут же обратилась к Павлу: – Спаси тебя Господи, рав Шаул. Что привело тебя к нам?

– Он пришел… – начал Петр.

– …Подожди! – воскликнул тарсянин. – Дай я скажу. Мара… я ваш самый жестокий гонитель… Был… Я был таким. Но я похоронил в себе Шаула из Тарса и хочу дать родиться новому человеку с именем Павел.

Мирьям ничего не ответила, лишь слегка кивнула головой, внимательно всматриваясь в лицо Павла.

– Он помогал убивать Стефана! – вдруг раздалось у них за спиной.

Мужчины обернулись и увидели иудея лет тридцати пяти в длинном грязно-желтом хитоне с завязкой под самым горлом. Кудрявую голову незнакомца покрывала шапочка-кипа.

– Это Шимон из Каны, – шепнул Петр.

Шимон. Павел слышал о нем и ранее, еще от Нафанаила и Филиппа в синагоге Дамаска. Шимон Кананит, сводный брат Иешуа по прозвищу Зилот[1], был одним из самых ревностных служителей христианства. Это он во время пира, устроенного в его доме, обратил воду в вино.

Бывший дознаватель Синедриона и раввин от Храма первосвященника впал в ступор. Что ответить этому ревнителю? Как убедить его и всех присутствующих в том, что прежнего Шаула больше нет?

– Он многих взял под стражу, – продолжал обвинять Шаула Шимон Кананит.

– Это все правда, – еле слышно произнес Павел и потупил взгляд.

– Ты признаешься?! – поймал его на слове Шимон Кананит.

– Я просил Бога простить меня.

– Почему мы должны верить тебе? – спросил Шимон.

– Я говорил с Иешуа… – начал было объяснение Павел.

– …Не смей называть это имя! – вскричал Шимон.

– Я преследовал, отправлял на казни, иногда убивал непокорных сам. И все же… Это делал другой человек, Шимон…

– …Я тебе не Шимон! Я тебе вообще никто! – продолжал гневаться Кананит.

– Шимон, – вдруг вступилась Мара. – Позволь этому человеку высказаться. Путь к Богу у всех разный, но неисповедимы пути Господни.

Слова Мары слегка успокоили «ревнителя».

– Я принял Крещение от Филиппа и Нафанаила и… Я говорил с Иешуа! – торжественно объявил Павел, и все присутствующие издали возглас удивления.

– Ты лжешь! – опять закричал Шимон. – Лжец! Лжец! Гоните его!

– …Хорошо! – повысил голос Павел. – Если вы мне не верите, то…

Павел вдруг заговорил словами, которые слышал ночью от Камня:

– Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы…

Слушая бывшего гонителя и изувера, Мара, Петр и Шимон умолкли.

Это было невероятно! Павел говорил то, о чем нигде не было написано! Шимон, стоящий рядом, оцепенел. Мара, по-прежнему находящаяся высоко над ареной, склонила голову. Петр благоговейно улыбался.

– Я же не зря ему верил, – после долгой паузы обратился Петр к Маре и Шимону. – Он и вправду слышал голос Иешуа!

– Откуда ты знаешь, что это правда? – нервничал Шимон.

– Да, да. Все так. Именно так, – тревожно произнесла Мара. – Будто сам Иешуа рядом.

– Главная и единственная обязанность человека есть исполнение воли Бога, то есть любви к людям, – произнес Павел.

Глаза Мары заискрились, в них дышала сама жизнь. Она глубоко вздохнула и положила руку на сердце.