Утреннее море - страница 8

— По всему комплексу ге-те-о.

— Вот-вот, по комплексу — от и до! — воскликнул Баканов и всем телом повернулся к дядьке. — Я ж тебе говорил, его хоть плавруком, хоть физруком, хоть вожатым — молодой, энергичный, инициативный. Неженатый. Бездетный.

Он сделал паузу — давая дядьке время разглядеть Виля.

— Вы что, сватаете меня? — рассердился Виль. — Так прежде познакомили бы с тем, кому открываете мою подноготную!

— Горяч, ох, горяч, — добродушно осклабясь, Баканов вышел из-за стола. — Сейчас сведу-познакомлю, сейчас! У этого свата невест знатно! Так сказать, многочисленная у него невеста! Полагаю, она понравится тебе… Слыхал я, что нынче твое заявление на путевку без внимания осталось. Что ж, на всех нам не дают, приходится кого-то ущемлять, приходится… А невеста-то на самом черноморском берегу!

Баканов снова сделал паузу — теперь давал Вилю время осознать, что неведомая многочисленная невеста располагается не где-нибудь, а на желанном берегу моря.

Виль поднялся, пожал плечами. Баканов отечески, будто и вправду сына женил, подтолкнул Виля в спину, к бывшему борцу подвел. Тот медленно выпрямился, протянул широкую и жесткую, но осторожную руку, негромко назвался:

— Капитонов Иван Иванович.

— Сядем, — пригласил Баканов. — Сядем, и я тебе все обскажу и про свата, и про невесту.

Виль опустился на стул рядом с Капитоновым. Баканов сел возле, положил руку на плечо Виля.

— Иван Иванович обыкновенно работает в отделе снабжения. Экономистом. А на лето мы его в пионерлагерь бросаем — начальником. Значит, сейчас он начинает преобразовываться из экономиста в начальника пионерлагеря. Тот лагерь и есть невеста… Ты пионером был? В лагеря ездил? Нравилось?

— Ну, нравилось…

— Это хорошо, что нравилось. В самый раз это. Значит, нет никакого у тебя резона отказываться от должности плаврука.

— От какой?

— Плаврука. Рекомендую тебя и прошу: хоть на одну смену поезжай. А на три согласишься — премируем. Осознаешь: все лето на море и премия вдобавок! Чудеса, да и только!

Ошарашенный, Виль невольно пробормотал:

— Чудес на свете не бывает!

— Бывают, еще как бывают! Вместо путевки на две или на четыре недели тебе предлагают почти три месяца на море с сохранением зарплаты и с гарантией премии.

— Да вы что! — глухо выговорил Виль.

— А на море тебе хочется, ведь хочется?.. Ясно, пионерлагерь не пансионат для взрослых, там и поработать надо. Молодой — не переутомишься. В конце концов, ради удовольствия следует и на кой-какие жертвы решиться…

— Да какой из меня плаврук? И начальник отдела не отпустит. Лето, люди в отпуска пойдут, а я, считай, на три месяца выключусь…

— Начальника отдела беру на себя. А плаврук из тебя выйдет. Не сомневаюсь. Молодой ты, энергичный, инициативный…

Стул вежливо скрипнул — Иван Иванович вздохнул, приложил ладони к лысине, будто грел их, поинтересовался:

— В доме, где живешь, детишек много?

— Табун! И под нами, и над нами, и по соседству — на нашем этаже.

— Разных весовых категорий?

— Как водится.

— Раздражают тебя детишки-то? Не замечал?

Виль мысленно перенесся во двор своего девятиэтажного дома, увидел бегающих, прыгающих, дерущихся, орущих, смеющихся и плачущих мальчишек и девчонок, неуверенно признался:

— Вроде не раздражают…

— Раздражали бы, так ты без всяких «вроде» сказал бы о том, — заключил Иван Иванович. — Соглашайся, у тебя должно получиться. Тем более, что в лагере ты бывал. А я введу тебя в курс — мне довелось и в физруках, и в плавруках походить до того, как в начальники произвели. До отъезда дам тебе подробнейшие инструкции — с чего начинать, чего не забывать, чего избегать…

— Иван Иваныч сам-то мастер спорта! — вставил Баканов.

Капитонов чуть сморщился — к делу, мол, не относится, — тронул плечом плечо Виля:

— В лагере и отдохнешь, и нужное дело сделаешь. И многое для себя у детей почерпнешь. Своих ведь, как я понял, у тебя нет?

— Пока нет, — прыснул Виль.

— Ничего смешного, будут. Для нормального развития взрослого человека необходимо, чтобы рядом были дети.

— А тут сразу триста! — Баканов вскочил. — Триста! Везет тебе, товарищ Юрьев!..

«Ве-зет! Веззз-зет! Веззз-зззет!» — размеренно стучали колеса под вагоном.