Утро большого дня - страница 13
Спать он не мог. А поэтому напялил свой шлем, взял лампу и пошел к штольне. Решил присутствовать при проходке печи. Хотя там наблюдал и Фролов, и опытные люди, и участок этот не числился за ним.
Ночью квершлаг был таким же как днем. Редко горели лампы и коногоны торопились прокатывать последние вагонетки с углем. Старая штольня кончала жить.
Возле стен уже появились инструменты, штабели новых тяжелых рельс и свежие шпалы. За ночные часы все это привозилось, распределялось и раскладывалось. Монтеры тянули добавочную электрическую сеть, налаживали временное освещение. Все были заняты, озабочены и торопились.
В уши толкнулся глухой удар. Второй и третий. Это взрывали породу, углубляя гезенк. Звягину вспомнился Хвощ и не договоривший Роговицкий. И опять подозрение отравило его спокойствие. Он ускорил шаги, миновал штрек, в котором пробивали гезенк, и прислушался.
За ним шли. Издали виден был огонек лампы. Огонек мотался в стороны — видимо, шедший торопился.
Мало ли шахтеров обычно идет один за другим! Но Звягин почувствовал ясно, что это догоняют именно его. Он остановился и к нему действительно подошел человек с бородавкой над рыжей бровью.
Он поморгал глазами и объявил и почтительно и в то же время нагло:
— Приказали догнать-с! Вас просят в шахтком.
— Зачем? — изумился Звягин. — Ведь поздно?
— Не знаю-с, — хихикнул человек, видимо, наслаждаясь растерянностью инженера.
— Не пойму! — совсем омрачился Звягин и крупно зашагал обратно.
Предчувствие нехорошего, тянущее, как зубная боль, опять охватило его.
В коридоре шахтного здания была тишина и шаги гулко звучали по асфальту. Секунду он поколебался перед дверью, а потом решительно распахнул. Маленькая комната была ярко освещена и сизые крылья табачного дыма плавали над лампой.
За столом, ероша волосы, хмурился председатель шахткома, сбоку, в пальто с поднятым воротником, сидел Кунцов. Он только что возвратился из рудоуправления. У стены, заложивши руки назад, стоял Шафтудинов. Словом — весь треугольник.
Увидев Звягина, Кунцов закрылся газетой, а Шафтудинов поморщился.
— Закройте плотнее дверь! — сказал председатель официальным тоном.
Звягин подошел к столу, остановился, и нерадостная улыбка наползла на его губы. Минуту длилось молчание, и только слышно было, как журчит вода в трубах отопления.
— Та-а-ак, — первым начал председатель, нахмурился еще более и полез в портфель. Достал телеграмму, расправил ее на столе и прикрыл ладонью.
— Вы судились? — отрывисто задал он первый вопрос.
Звягин вдруг засмеялся и сел на стул. С этого мига он сделался совершенно спокоен.
— Судился, товарищ, и осужден на два года!
Кофейные глаза Шафтудинова посмотрели остро и с негодованием.
— А за что? — небрежно вставил Кунцов, не пошевелившись.
— Поднятый воротник, — вспомнилось Звягину. — Ночью, там у крыльца, с Мариной...
И ответил, четко выговаривая слова:
— Я осужден за дело. За несчастный случай на Октябрьской шахте. За свою неосторожность.
Шафтудинов чуть-чуть смягчился.
— Почему же вы не сказали об этом?
Звягин пожал плечами.
— Осужден я условно. Без занесения в трудовой список...
Здесь он поколебался. Сказать об условии или нет? А не все ли равно! И открыл свою тайну:
— Если в течение полугода у меня не повторится несчастный случай, приговор будет снят!
— А если повторится? — с наслаждением подчеркнул Кунцов, — то вы сразу же сядете на два года. Почему же вы все-таки молчали?
— А кому это нужно знать? — усмехнулся Звягин.
— Как — кому нужно! — возмутился Кунцов. И взглянул на соперника ненавидящим и тяжелым взглядом. — Может быть вас не назначили бы на такой ответственный пост!
— Так что же? Снимите!
— Ага, теперь снимите! Накануне работы его снимите! — от ярости он покраснел и бросал озлобленные фразы.
— Вы скрыли свою судимость. А теперь незаметно толкаете штольню к беде. Протащили Хвоща в бригадиры. Вы подбили Фролова на явно невыполнимую работу по проходке печи!
Председатель шахткома метнулся на стуле.
— К порядку, друзья! К порядку...
Телефонный звонок перебил голоса. Шафтудинов с досадой схватил помешавшую трубку и подпрыгнул на месте.