Утро в раю - страница 15
.
В конце сороковых годов американские специалисты в тесном сотрудничестве с группой экспертов-немцев, среди которых выделялся директор экономического ведомства «Тризонии» (западных зон оккупации) Людвиг Эрхард, ставший в 1963 году федеральным канцлером, разработали основы «социальной рыночной экономики». Её смысл — увязать принципы свободы на рынке с принципом социальной сбалансированности. Нелишне в этой связи вспомнить, с каким капиталом начинали немецкие предприниматели и бюргеры.
Летом 1948 года в западных зонах оккупации начался обмен старых «рейхсмарок» на новые «дойчмарки». Каждый немец получал 40 новых плюс ещё 60 «рейхсмарок». Остальные сбережения обменивались из расчёта 100:5, по квартплате и пенсиям перерасчёт шёл 1:1. Работодатели могли рассчитывать на кредит в сумме 60 новых марок на одного занятого.
Вот как писали тогда о результатах денежной реформы и первом «чуде» Людвига Эрхарда французские экономисты Жак Рюфф и Андре Пьетр: «Чёрный рынок внезапно исчез. Витрины до отказа наполнились товарами, фабричные трубы задымили, а на улицах засновали грузовики. Повсюду мёртвая тишина развалин уступила место шуму стройплощадок. И как ни удивителен был размах этого подъёма, ещё более удивляла его внезапность. Он начался во всех областях экономической жизни в день валютной реформы как по удару колокола. Ещё за вечер до этого немцы бесцельно слонялись по городам, чтобы добыть скудную пищу. На следующий день они мечтали лишь о том, чтобы производить. Вечером их лица выражали безысходность, а наутро уже вся нация с надеждой смотрела в будущее»[21].
Умышленно цитирую французов столь пространно, ибо их, особенно во время, когда писались эти строки, трудно заподозрить в прогерманских настроениях. Попутно уточню — тогда не «вся нация с надеждой смотрела в будущее», а приблизительно две трети её. Часть немцев осталась в восточной зоне оккупации, ставшей позже ГДР, а часть — в ссылке и трудовых лагерях, находящихся на территории государств-союзников по антигитлеровской коалиции, а также их сателлитов.
И всё же, каким образом стало возможным «моментальное» преображение «испепелённой» Германии?
На мой взгляд, осуществили это чудо не банки и финансисты, хотя без их помощи, естественно, не обошлось, не некие «бескорыстные» советчики и помощники извне. Его осуществил так называемый маленький человек — бюргер, обыватель.
Это его воспитанное веками желание не просто выжить, а непременно жить хорошо, комфортно, уютно, сыто создало ту Федеративную Германию, которую мы знали вчера и видим сегодня. И, конечно же, в этом ему способствовали разумные законы и надёжная Конституция. Ибо обыватель просто неспособен жить и работать без сильного законодательства, которое бы его защищало, вселяло в него уверенность, спокойствие. Как однажды заметил русский писатель Арсений Гулыга, имея в виду германского обывателя: «На коленях работать несподручно. А немцы — труженики».
Он же, вспоминая, как и кто восстанавливал Германию (Арсений Гулыга — участник Второй мировой войны, с 1945 года работал в советской администрации в Берлине), в очерке «Понять Германию — понять Россию» приводит свой давний разговор с немецким драматургом Юргеном Феллин-гом, который спросил его: «Вы ходите пешком по берлинским улицам? Вы слышите постоянное шипенье — „Ш-ш-ш“. Это наши несчастные женщины разбирают руины; одна вручает кирпич другой, делает это вежливо: „Битте шён“, другая берёт кирпич и соответственно благодарит: „Данке шён“. Без этих вежливых формул работа шла бы быстрее, но тут уж ничего не поделаешь — сила привычки». И далее Гулыга резюмирует: «Проиграв войну, немцы выиграли мир. Разгромленная на полях сражений, раздавленная, расчленённая на зоны оккупации, Германия являет сегодня (взору иностранца особенно) обетованный рай, тонущий в изобилии, стонущий от правопорядка, гордый своим хозяйственным могуществом и самой твёрдой в Европе валютой. (Когда Гулыга писал эти строки, о замене германской марки евро ещё речи не было. — А. Ф.) И трудно поверить, что поначалу это „экономическое чудо“ созидали исключительно женщины, дети и калеки»