Утро вечера дряннее - страница 50
Дверь мне открыла сама Вика, в джинсах и футболке. Ни тени косметики. Лицо помятое, бледное, глаза красные, заплаканные.
– Опять ты! – с презрительной ненавистью глянула на меня. – Только сейчас смотрела по телику, а теперь еще и живьем!
Она язвительно усмехнулась.
– Мне надо с тобой поговорить, – невозмутимо сказала я, хотя такой прием меня, мягко говоря, не порадовал.
– Всем надо со мной поговорить, – вздохнула, страдальчески закатив глаза, Вика.
У нее была совсем детская физиономия. Может, это и подкупило Ежова?
– Я ведь расследую обстоятельства смерти любимого тобой человека, – попробовала я вызвать у нее интерес и сыграть на чувствах.
– А мне от этого легче? – устало и подавленно взглянула она на меня.
– Я понимаю, тебе нелегко, но и ты меня пойми…
– Тебе надо статью настрочить, понимаю, – с высокомерным презрением ответила она, – где уж не понять!
– Дело не в сенсации и не…
– Да, да, – с наигранной серьезностью сморщила она свой детский лоб. – Дело в истине. Кому она нужна, твоя истина?
– Мне можно пройти?
Я услышала скрип поднимающегося лифта. Мне до смерти не хотелось препираться с Викой на пороге, давая соседям повод удовлетворить свое жгучее любопытство. Вздернув плечи, Вика тяжело вздохнула.
– Заходи, от тебя ведь все равно не отвяжешься, – в ее голосе звучала явная издевка, но я решила до конца быть стойким оловянным солдатиком.
Мы прошли на кухню. Что это, она, кажется, даже собирается напоить меня чаем?
– Мне нужна твоя помощь, – деликатно сказала я, усаживаясь на колченогий табурет.
– Ой, – вскрикнула она, – не садись, не садись на него, свалишься!
Ее возглас меня напугал – нервы после вчерашнего были на пределе.
– В снегу не замерзнешь, так на ровном месте ногу или руку сломаешь! – Вика впервые проявила не враждебную неприступность, а подобие иронической заботы.
– Спасибо, – неуклюже улыбнулась я.
– Кофе пьешь? – совсем уж фамильярным тоном обратилась она ко мне.
– Пью.
– Только у меня растворимый. Сама понимаешь, не до хозяйства было, – по-деловому сказала Вика.
Надо же! Она еще и такой умеет быть!
– Я хочу тебя спросить, ты не отлучалась с позавчерашней вечеринки? – как можно более благожелательно спросила я.
– Ты что же, – насторожилась Вика, – меня хочешь обвинить в Дрюниной смерти?
Взгляд ее снова обрел стальную твердость.
– Нет, что ты! Ты же его любила! – пылко воскликнула я.
– Нет, не отлучалась. Любой тебе может подтвердить. Да у нас никто никуда не выходил. Мы всем запаслись, – грустно усмехнулась она, – а насчет любви я тебе вот что отвечу. – Викины глаза внезапно потемнели и наполнились слезами. – Если ты думаешь, что я верила в его любовь, то очень заблуждаешься…
– Ты просто сейчас расстроена, – посочувствовала я.
– Нет, ты не поняла, – сжала Вика губы, наверное, чтобы сдержать слезы, – он играл со мной. Зачем я ему была нужна? Ты только подумай: продюсер, композитор. Его и в Москву приглашали. Может, в ближайшем будущем он бы и поехал…
Она выронила из рук кухонное полотенце, которым протирала чашки, и расплакалась. Я дала ей время на то, чтобы успокоиться. Когда затих последний горестный всхлип, я спросила:
– У него были враги? – Не знаю, – меланхолично пожала плечами Вика и, выключив электрочайник, сыпанула в чашки растворимого «Якобс» и залила кипятком.
– Ты же все время была рядом с ним…
– Ну и что, что была! – крикнула, сделавшись снова агрессивной, Вика. – Кто их разберет, всех этих шоу-бизнесменов, друзья они или враги?
Она вызывающе посмотрела на меня.
– Я не хотела тебя чем-то задеть или оскорбить, – терпеливо проговорила я, – просто мне нужна информация.
«Да-а, – подумала я, – ершистая штучка!»
– Рядом с ним всегда была Арникова, – скривила губы в ядовитой усмешке Вика. – Вот у кого надо было бы спросить!..
В Викином взгляде я уловила презрение, в голосе – злорадную интонацию.
– Она была убита раньше, – словно себе в оправдание сказала я.
– Бог ее наказал, – продемонстрировала непримиримость Вика.
– Но ведь и вы баловались кокаином, – осторожно произнесла я.
– А она торговала им, – брезгливо передернула плечами Вика, – две большие разницы!