Уведу родного мужа - страница 15

— Да ну?! — В отличие от Лариски, Танька среагировала должным образом.

Это и решило дело. Точнее, укрепило мое собственное решение.

— Лар, — сказала я примирительно, — ты рассуди сама: зачем нам нужны менты, если мы будем знать, что именно случилось с Вилькой и куда он делся?

— С чего это ты взяла… — начала было Ларка, но замолкла, встретив мой твердый взгляд. Ясное дело, Ларка считала, что ясновидящая в момент меня расконспирирует, а значит, верила в ее ясновидение. Как ни странно. Потому что вообще-то Лариска, подобно всем членам коллектива «Параллельных миров», ни в какую магию никогда не верила, а наших читателей считала стадом тупых баранов, которым так и надо: в конце концов, если их обманывают и грабят, выманивая деньги, сами виноваты! Как известно, жертва всегда найдет своего палача. Более того, будет страдать и мучиться до тех пор, пока ее поиски не увенчаются успехом. — Умоляю тебя, — сказала Лариска совершенно незнакомым мне голосом, пропитанным несвойственными ей просительными интонациями, — не делай этой глупости… Не делай! Во-первых, я тебя знаю: какую бы лапшу тебе ни навешали на уши, ты поверишь и начнешь в это верить. Во-вторых, в итоге получится, что начнется частное следствие, а какой из тебя сыщик? В-третьих, она тебя просто выгонит!

— Если выгонит, то все остальное так и останется твоими предположениями. Но в любом случае это будет свидетельствовать за нее, а не против. А уж Таньке-то колдунья точно не откажет! Из этого, может, и не получится интервью, но какой-никакой материал я состряпаю, не говоря уже о пользе для Вильки!

— Все, — коротко сказала Ларка. — Дальше свои глупости вы будете делать без меня!

И, круто развернувшись, Лариска в три секунды покинула поле боя, принципиально хлопнув дверью.

— Лиза, ты — гений! — прошептала Танька. — Не слушай ее, она вечно тебе завидовала и делала все по-своему! Давай звони скорей этой самой бабке, поедем сейчас же…

— Ларка никогда никому не завидовала, — одернула я распоясавшуюся Таньку. — А то, что поступала по-своему, согласись, у нее это всегда неплохо получалось… Жаль, что она ушла! Я хотела спросить у нее поточнее адрес Александрины: она принимает где-то в Куницыно, там, где у Ларки с Шурочкой была когда-то дача, помнишь? Ну, которую они продали в пятом классе…

— А-а-а… Да ну ее, сами найдем! — беспечно махнула рукой Татьяна, у которой от нетерпения глаза разгорелись каким-то красноватым огнем. Видимо, странный оттенок объяснялся недавними рыданиями. — Ты чего не звонишь? Звони!.. Ты небось из-за Лариски расстроилась? Ну и зря! Помиритесь еще!

Я знала, что Танька права и мы действительно помиримся не позже понедельника. Все равно на душе скребли кошки. Ссориться с Лариской я терпеть не могла с детства, хотя Танька неизменно оказывалась на моей стороне и пыталась меня утешить. Совсем как сейчас.

Вздохнув, я покачала головой:

— Звонить мы не будем, это бесполезно: у нее там, во-первых, секретарь на телефоне, во-вторых, очередь на месяц вперед. Но я слышала, что за особую плату она принимает в самых крайних случаях, как у зубного, с острой болью… У тебя деньги есть?

— Долларов пятьсот, наверно, — пожала плечами Танька. — А сколько надо? Можно заехать т-туда, д-домой, но…

— Думаю, хватит, еще и останется. Ты что, действительно не собираешься возвращаться домой?

— Ли-изочка, — тут же заныла моя непрошеная гостья, — ми-иле-нькая, я н-не могу, я ум-мру, я б-боюсь там одна… А?

В общем-то я, конечно, ее понимала: я и сама бы ни за что не осталась в квартире, где еще совсем недавно произошло убийство и валялся труп. Отправляться к родителям, ясное дело, было тоже невозможно. У матери, помимо Таньки, было свое горе в виде ушедшего супруга, у отца — молоденькая возлюбленная с пакостным характером. По всему, оставалась только я и моя квартира…

— Ладно, поехали! — смирилась я. — Только учти: Варька едет с нами, иначе к вечеру нас всех отсюда выселят соседи.

— А-а-а, — протянула Танька, с опаской косясь на мою псину. — То-то у тебя дверь обгрызенная! А я еще удивилась, вчера вроде целой была. Ладно, зверюгу берем с собой — конечно, если она не станет в ожидании нас жрать обшивку моей «бээмвухи»!