Увидеть лицо - страница 38

— А ты, кстати, чего тут делаешь? — Тамила внимательней пригляделась к коллеге и вздернула брови. — У-у-у, ты откуда такая кривая?! С процедур что ли?

— Как обстановка? — поинтересовалась Алина, направляясь в сторону «Чердачка», чьи широкие окна призывно сияли в ночи, а из распахнутой двери доносилась залихватская музыка, звон и громкие голоса. Тамила машинально пошла рядом с ней, но тут же развернулась и заступила Алине дорогу.

— Слушай, тебе сегодня лучше туда не ходить. Там Толик — с утра бухой. С Людкой погрызся, теперь водку глушит со своими корефанами. Орет на всех… Людка дура, ведь нормальная баба, чего с ним связалась?.. Я ей сколько раз говорила, а она нудит одно и то же: «Люблю, люблю… Он на самом деле очень хороший». Хороший, ага!..

— Ладно, я тихонечко, Женьке только скажу пару слов. Там такой бардак, судя по звукам. Он меня и не заметит, — Алина начала было обходить Тамилу, но та снова загородила ей дорогу.

— Алька, говорю же, тебе туда сегодня лучше не соваться. Мало того, что ты в последнее время… так ты сейчас и под градусом, на взводе…

И упорство Тамилы, и сам тон голоса показались Алине немного странными, даже слегка подозрительными, и она внимательно посмотрела на нее.

— Дело только в Толике?

Глаза Тамилы забегали, и она сказала.

— Ну да. Так что ты…

Алина молча отодвинула ее с дороги и взбежала по ступенькам. Тамила устремилась следом, безуспешно пытаясь поймать ее за ускользающую полу пальто.

Зал «Чердачка» был полон на две трети, компании сегодня подобрались на редкость шумные — смазанные сигаретным туманом силуэты звенели кружками и рюмками, с энтузиазмом размахивали руками, в разговоре переходили почти на крик, а от оглушительных взрывов хохота стекла жалобно звякали. За ближайшим к двери столиком ярко накрашенная женщина, увешанная золотыми украшениями турецкого происхождения и с полуразвалившейся пышной прической голубоватого цвета, рыдала пьяными слезами, а сидевший напротив щуплый мужичок пытался всучить ей рюмку, уговаривая:

— Выпей лучше, Римма!.. Путем все будет… а ты лучше выпей, Римма!

— У-у-у! — выла женщина в ответ, роняя сигаретный пепел себе на свитер. — Кобелина поганый… да я ж ему…

Толик сидел за их угловым столиком спиной к двери, вместе с ним сидело еще двое парней. Прихода Алины он не заметил, в этот момент что-то доказывая своим друзьям, громко стуча рюмкой по столу и мотая головой. Алина отвернулась и увидела Женьку, быстро идущую к стойке с четырьмя пустыми пивными кружками, подбежала к ней и потрясла за рукав. Женька вполоборота глянула на нее, улыбнулась углом рта и поставила кружки на стойку.

— Аля? Ты почему не дома? Ты что же — в таком виде через весь город ехала? Ненормальная! А если бы кто прицепился?!

— Я тут по делу, — Алина обошла ее, и Женька почему-то сразу же повернула голову в сторону, так чтобы по-прежнему быть к ней левым профилем.

— По какому?

Алина нахмурилась, потом схватила подругу за руку и резко развернула. Правый угол Женькиного рта сильно распух, и на нем виднелся большой кровоподтек, нижняя губа треснула, и все ее лицо казалось слегка скошенным вправо. Женька испуганно и как-то виновато прикрыла разбитый рот ладонью.

— Это еще что? — глухо и зло спросила Алина.

— Да козел один угашенный… Женьку облапил, она его отпихнула, ну он ей и припечатал, — сказала сзади нее Тамила недовольно. — Я его с трудом выперла…

— А Толик здесь был?

— Да все они тут были! — Тамила забрала кружки и с грохотом свалила их в раковину. — Уроды! Только когда я его уже в дверь выпихнула, вон тот, в сером свитере, задницу от стула оторвал, к двери подгреб и начал из-за моего плеча орать: мол, так будет с каждым, кто покусится!.. Нормально, да?! Защитники отечества, чтоб их перекосило!

— Толик — хозяин, с чего ему нас защищать, — негромко заметила Женька, отмеряя три порции водки. — Мы…

— Его никто не просит нас защищать?! — прошипела Алина. — От него требовалось только нанять охранника!

— Бесполезный разговор! Ну ты же знаешь его принципы! Ну начнем мы возникать, он нас уволит и возьмет еще кого-то, посговорчивей. Народу на улице хватает, а платит он, согласись, без задержек.