Увидеть звёзды - страница 40
— Ничего особенного. Просто сидим с тобой, болтаем. Значит, говоришь, Луиза увидела во мне… гм… брутального героя. Интересно, каким ты меня видишь.
— Я тебя никаким не вижу, это известно.
— Неправда, видишь, но зрение тут ни при чем. Не волнуйся, у меня нет таких помыслов. Ты само очарование, и я не хотел бы отпугнуть тебя своей настырностью. И я действительно, если угодно, герой, но не брутальный авантюрист, и ни при каких обстоятельствах не воспользуюсь чьей-либо слабостью. Знаешь, нам лучше быть откровенными друг с другом. Хотя бы потому, что я не все понимаю, ведь ты не подаешь привычных, так сказать, сигналов. И не говоришь того, что говорят обычно. Поэтому я вынужден сам до чего-то додумываться.
— Я тоже.
— Надо же, один другого стоит! Хочешь еще кофе?
Она расхохоталась:
— Струсил, решил сменить тему?
— Ничего подобного. Кофе я предложил для передышки, на самом деле у меня в запасе убойный вопрос.
— Это какой же?
Он немного поерзал.
— Услышав от меня про смерть Мака, ты, помнится, сказала, что людям надо так друг к другу относиться, будто жить им совсем недолго. Говорить все, что хочется сказать.
— Что теперь-то об этом вспоминать. Я тогда подумала про несчастную жену Мака. И про Харви.
— Это я понял. Ну а., что бы ты сказала мне, если бы знала, что скоро умрешь? Или что я скоро умру?
— Но это же нечестно!
Он пожал плечами:
— Ты не обязана отвечать.
— Ты же знаешь, что я отвечу.
— Надеюсь, что ответишь.
Помедлив, она спросила:
— С тобой… все нормально?
— В принципе да. Но на свете всякое случается.
Она сердито теребила край одеяла.
— Ты невозможный тип, Кейр. Это не по правилам.
— Что считать правилами? — тихо спросил он. — Лично я люблю хоккей. А это игра не для робких.
— Если бы нам скоро… — Она убрала за уши растрепавшиеся прядки и вздохнула, раздраженно вздохнула.
— До чего дурацкий вопрос!
— Не отвечай.
Она еще раз вздохнула.
— Если бы мы скоро должны были… я… я попросила бы тебя обнять меня… и вероятно… сказала бы, что хочу стать твоей… совсем… — Она прикрыла рот ладонью и покачала головой. — Боже, неужели я это сказала! Что ты подмешал в кофе, а?
— Но сейчас не скажешь? — выждав, спросил он.
Она прижала к губам кончики пальцев умоляющим жестом.
— Нет, сейчас нет.
— Так я принесу кофе?
Он поднялся, и матрас резко выровнялся, у Марианны на миг закружилась голова. Когда он отошел от кровати, она позвала:
— Кейр!
— Да?
— А что бы ты сказал?
Он остановился, чуть сгорбившись, чтобы не удариться о скошенный потолок.
— Примерно то же самое.
Он стал медленно спускаться, но на последней ступеньке забыл пригнуть голову. Раздался перезвон трубочек «музыки ветра».
Марианна
Я одолела лестницу, потом водные процедуры в душе, потом снова лестницу — поднялась. Наверху оделась и опять спустилась, уже более уверенно. В кухню я вошла, когда Кейр мыл посуду. Он перестал оттирать железной мочалкой сковороду и задумчиво поинтересовался:
— Ты всегда носишь черную одежду?
— Нет. Иногда и белую. Так удобнее. Черное и белое всегда хорошо сочетаются.
— Это важно? Я вообще не обращаю внимания на подобные мелочи.
Меня смутил его вопрос, я не знала, что ответить, и спросила:
— А ты в чем сейчас?
— Джинсы, водолазка, флисовая куртка.
— Цвета?
— Водолазка темно-коричневая. Мм… контрабас. А куртка зелено-голубая… арфа.
— Зелено-голубая? Как твои глаза?
— Нет, глаза разных цветов. Один голубой, другой зеленый.
— Хотела бы я их увидеть.
— Мерцающие звезды… Мои глаза… Что-нибудь еще?
— Снег.
Я услышала бульканье воды, спускаемой из раковины. Потом Кейр взял меня за руку.
— Идем.
Кейр провел ее к черному ходу. Распахнул дверь, Марианну окатило волной холода, влажный воздух обволок ее, будто открыли холодильник. Кейр захлопнул за ними дверь, Марианна задрожала от резкого перепада температуры. Обхватив себя за плечи, чтобы согреться, спросила:
— Расскажи, что ты видишь.
— Снег.
— А еще?
— Много снега. Он блестит от солнечных лучей.
— На что это похоже?
— На что-то слепящее. Глазам почти больно от такого сверкания.
— А если бы это был звук?
— Звук? Ч-черт, это невозможно передать.
— Пожалуйста, Кейр, у тебя так изумительно получается, ты и сам знаешь. Порадуй меня.