Увидеть звёзды - страница 54

Сколько времени прошло с отъезда Кейра, я не знала и не представляла, когда он вернется. Главное, что вернется. В конце-то концов. Надо было потерпеть пару часиков, не больше, и пока погода не испортилась, я повторяла мысленно, что ничего страшного со мной не случится. И задрала голову, надеясь снова ощутить благотворное, хоть и скудное тепло февральского солнца.

Но на щеки упали снежные хлопья, почти невесомые, нежные и холодные.

Я знала, что такое переохлаждение. Харви, уроженец Ская, бывалый ходок по горам, сопровождал меня как-то на вершину горы Бен-Невис, это восхождение было рекламной акцией, чтобы люди жертвовали больше денег в благотворительные фонды. Не скажу, что подъем был таким уж сложным, даже для человека незрячего. Каждый год на эту гору отправляются и дети, и люди с ограниченными возможностями, по удобной и вполне надежной тропе. Тем не менее несколько человек ежегодно становятся жертвами переохлаждения. Причины? Неправильно подобранная для высоты экипировка. Туристы то мокли, то мерзли. И еще шли голодные. А это очень рискованно. Переохлаждение — коварная штука, это убийца и может прикончить очень быстро.

Я была с непокрытой головой, и через нее из моего драгоценного организма уходила пятая часть тепла. Я почти не чувствовала рук и ног. Меня сотрясала непреодолимая дрожь, мучительная, но я знала, что это как раз хороший знак. Тело дрожит, чтобы вырабатывать тепло. Вот если дрожь утихнет, тогда действительно беда. Ведь следующий этап таков: чтобы сберечь энергию, тело перестает дрожать, переходит на режим выживания, а потом… отключается. Я понимала, что чем сильнее замерзну, тем труднее будет соображать и ориентироваться, то есть будет еще хуже. Обязательно нужно было отыскать дом, а если не получится, хоть какое-то укрытие. И поскорее.

Я стояла тихонечко, прислушивалась изо всех сил, но слышала только лязганье собственных зубов. Вспомнив с тоской о теплой печке, я подумала: может, мне удастся учуять запах горящих поленьев, и он приведет меня домой? Потом вспомнила про сладкий аромат волчьего лыка, неподалеку от черного хода, но, поразмыслив, решила, что этот куст благоухает только под лучами солнца. А сейчас я ощущала лишь запахи грязи и застоявшейся прудовой воды, которой пропиталась моя одежда.

Чтобы сохранить тепло, надо было двигаться, но идти наобум было страшно, поэтому я просто топталась на месте, пристукивая ногами, и пыталась что-то придумать, и все сильнее мерзла, а снег сыпал и сыпал. Затем настал миг полного отчаяния, я перестала храбриться. Что-то во мне щелкнуло, и я крикнула срывающимся голосом:

— Кейр!

Бессмысленный, безнадежный выплеск. Но это имя было произнести гораздо проще, чем те слова, которые я прокричала потом:

— Помогите! Эй, кто-нибудь, помогите!

Сверху прошуршала ветка, будто вспорхнула пара птиц. Это означало, что я стою среди деревьев и, похоже, не так уж близко от дома. Я решила идти наугад. Говорила себе, что это поможет сохранить тепло и еще это поможет думать.

Я шла, вытянув голые, перчаток ведь не взяла, руки, кожа саднила от холода. Я часто спотыкалась — промокшие, онемевшие ноги не чувствовали перепадов на всяких неровностях. Кое-как продвигаясь, я прислушивалась, надеясь уловить мотор «лендровера». Но понимала, что Кейр, вероятно, еще даже не доехал до Броудфорда. Может, мне удастся выйти к шоссе и поймать там машину? Я напрягла слух, стараясь различить шум шин, но услышала совсем другой звук — веселое журчанье, оно было как музыка. Ручей. Наконец хоть какой-то ориентир, который поможет мне определить направление! Ручей течет с холма к морю, сказал Кейр. Он огибает дом. Неужели я теперь не найду пути назад?

Снег повалил сильнее. Огромные хлопья укрывали голову и плечи толстым слоем и, тая, пропитывали влагой волосы, просачивались в одежду. Я счищала снег, но, боже, как его было много! Сражаясь с тучами хлопьев, я наткнулась на дерево. От неожиданности испугалась ужасно, машинально присела на корни, забыв о том, что рискую промочить пока еще сухую часть брюк и еще одну часть тела, но я настолько устала, что хотела лишь одного: замереть, свернувшись в клубок. Харви что-то такое мне насчет этого говорил… Так лучше сохраняется глубинное тепло… Нужно подобрать руки и ноги, как младенец в утробе матери и — ждать спасателей. Глупо без толку бродить туда-сюда — напрасная трата сил. Вот бы что он сейчас сказал. Я подтянула промокшие колени к подбородку… ждать так ждать. Я слушала неумолкающую беспечную песенку ручья и ждала, когда приедет Харви и отыщет меня.