Увидеть звёзды - страница 70

Накрытый для завтрака стол вид имел несколько курьезный, но по-домашнему уютный. Гэрт постелил свежую льняную скатерть, на столе стоял большой чайник с чаем, две тарелки с овсянкой и бутылка бренди. Он чмокнул Луизу в щеку и отправился на кухню мыть посуду. Луиза налила бренди в стаканчики и уговорила Марианну немного выпить, та даже (к удивлению Лу) не сопротивлялась, сказала, это как раз то, что нужно сейчас ее взбунтовавшемуся желудку.

Усевшись, Луиза стала недоверчиво разглядывать застывающую овсяную кашу.

— Придется нам съесть это. Давай попытаемся. Гэрт ведь так старался. — Она зачерпнула ложкой немного овсянки и сунула в рот. — Сколько у тебя недель?

— Шесть. Нет — почти семь уже. Недаром говорят, что за весельем время летит незаметно.

— А точно все? Тебе тест проводили?

— Дважды. В поликлинике. Доктор Грейг была очень заботлива. Объяснила, как потом нужно действовать. Теперь пора уже перестать реветь… и блевать, только ждать, когда можно будет сделать операцию. Не волнуйся, Лу. Я все держу под контролем. Я надеялась, что ты ничего не узнаешь.

— Слава богу, что узнала! Страшно подумать, что тебе пришлось бы все это переносить в полном одиночестве. — Луиза долго смотрела на сестру, потом сказала: — Ты должна ему сообщить, Марианна.

— Не собираюсь. Зачем?

— Кейр тоже за это в ответе. По крайней мере наполовину.

— Неправда. Это мое перенесшее слишком много испытаний тело всему виной, мое, а не его.

— Так вот оно что! Тем более он тоже должен за это ответить. Поддержать тебя.

— Каким образом? Ему же не надо избавляться от ребенка! Неужели ты думаешь, что он примчится из Арктики? Только ради того, чтобы сочувственно погладить мне руку перед операцией? Спустись с небес, Лу, надо же реально смотреть на жизнь. Он мужчина! И к тому же нефтяник. — Нашарив стаканчик, Марианна еще раз глотнула бренди. — И… и он горец, черт его побери. У них шкура толстая.

— Но Кейр совсем не такой!

— Откуда тебе знать? Ты видела его всего два раза.

— Человек с толстой, как ты говоришь, шкурой не стал бы присылать тебе диск с пением полярных птиц и пленку со звуковым эквивалентом северного сияния. Он сумел понять, как слепая женщина видит мир, представляешь? Ты можешь считать Кейра чудаком, даже ненормальным, но никак не бесчувственным человеком. Если бы он и впрямь был таким холодным чурбаном, ты вряд ли бы легла к нему в кровать.

Марианна молчала. Луиза налила ей чаю и поставила чашку рядом с ее правой рукой.

— Попей. Рвота сильно обезвоживает организм.

— Пожалуйста! Не произноси этого слова, а то меня опять начнет выворачивать. — Марианна нащупала чашку и медленно поднесла ее к губам. Чашка была из полупрозрачного костяного фарфора, она обхватила ее обеими руками, грея замерзшие пальцы. — Кейру не нужно говорить, что я беременна, это же все равно ничего не даст. Как-нибудь обойдусь и без его помощи, сделаю все что надо, когда подойдет срок.

— Я понимаю, солнышко. Я просто подумала, что если ты с ним увидишься, господи, я хотела сказать, встретишься, ну… и все ему объяснишь, то… — Луиза замолчала, не договорив. И принялась водить пальцем по скатерти, по вышитому узору.

— То что, Лу?

Луиза почувствовала легкую угрозу в голосе сестры, но все-таки рискнула высказаться:

— Я подумала, что ты, возможно, все воспримешь иначе? Кейр этому поспособствует.

— О чем это ты?

— Я подумала, что, если он будет рядом… ты, ну… не станешь ничего делать.

Марианна даже не шевельнулась, сидела и молчала. Луиза вспомнила, как пряталась в детстве под стол от разъяренной сестренки, когда та в бешенстве наугад швырялась в нее чем попало. Ей снова захотелось спрятаться, когда она услышала властный голос Марианны: