Узаконенная жестокость: Правда о средневековой войне - страница 39

В средневековых хрониках немало описаний подобных нападений викингов на церкви и монастыри. Как места хранения огромных богатств и бесценных реликвий, они представляли лакомый кусок для мародеров. Воинские отряды могли здесь забрать лошадей, запастись зерном, вином и прочим провиантом, столь необходимым для армии в походе.

Викинги были язычниками и открыто осуждались за свои варварские действия, но это вовсе не означало, что на святые обители никогда не посягали братья-христиане. То, что привлекало викингов, манило к себе и воинов-христиан Западной Европы. Хотя последние и не подвергали священнослужителей такой резне, как викинги, все же уровень смертности среди монахов от такого рода набегов был довольно высок. Мы уже упоминали о том, каким «гибким» для преступников являлось понятие «священный». В период ожесточенных военных конфликтов оно могло вообще утрачивать смысл. Хрупкость религиозных устоев может быть проиллюстрирована событиями, произошедшими в 1216–1217 гг. во время французского вторжения в Англию. Даже в условиях весьма ограниченной войны, затеянной между христианскими рыцарями, такое крупное аббатство, как Сент-Олбанс, за несколько недель подверглось полному разорению с обеих сторон: амбары с продовольствием, домашний скот, лошади, ценности и деньги были отобраны под угрозой полного уничтожения не только монастыря, но и города.

Несмотря на подобные акты святотатства, осужденные и названные преступлениями даже в ту эпоху, богатства Церкви были чересчур соблазнительными, и мало кто из воюющих мог удержаться, чтобы при случае не прибрать их к рукам. Ведь любая обитель являлась готовым источником материальных ценностей (которые можно было обратить в деньги) и провизии для войск. Церковные летописцы изображали злоумышленников-мародеров как нечестивых, ужасных варваров, однако намерения последних очень редко носили антирелигиозный характер. Статуи, образы святых и алтари разрушались не просто так, а с целью добыть драгоценные камни, золотые и серебряные украшения. В то же время монашеские одежды (ризы и проч.), настенные украшения и иконы представляли собой легко перевозимые ценности. Даже короли, помазанники Божьи, тоже участвовали в подобных грабежах, как, например, тот же Генрих III в 1231 г. (что не помешало впоследствии причислить его к лику святых). В хрониках отмечено, что во время валлийского восстания отряды принца Ллевелина не щадили ни церкви, ни самих священнослужителей. Они сожгли несколько церквей, убили укрывавшихся там женщин и детей. В ответ английский король Генрих III подверг разорению проваллийское цистерцианское аббатство и сжег множество построек в округе. Само аббатство он пощадил лишь потому, что аббат заплатил ему 300 марок, попросив не трогать здание, на которое местная коммуна положила столько времени и труда.

Последний пример иллюстрирует, что церкви и монастыри могли подвергаться нападению по соображениям, далеким от сугубо материальных. В 1194 г. Филипп II Август разрушал церкви в Эвре на севере Франции в качестве мести горожанам, которые вслед за графом Иоанном (ставшим впоследствии королем) перебили французский гарнизон. Часто разрушению подвергались религиозные учреждения, находившиеся под патронажем врага; это наносило ущерб репутации покровителей и лишало их экономических преимуществ, которыми их обеспечивали церкви и монастыри. Кроме того, как и в эпизоде с Генрихом III в Уэльсе, оно было направлено против мятежников и заговорщиков; с такой проблемой столкнулся во время своего правления Иоанн, когда монастыри состязались в антироялистской риторике. В замечательном исследовании, посвященном нападениям на святые обители, Мэтью Стрикленд пишет: «Религиозные учреждения, часто служившие некрополем для той или иной дворянской семьи, могли намеренно выбираться в качестве цели для удара, поскольку являлись отчетливым и вполне осязаемым символом положения и престижа соперника… Нападения на церкви знаменовали собой не просто уничтожение огромного вложения материальных и трудовых ресурсов, но и психологический удар, отмечавший неспособность того или иного лорда защитить свою собственность, подданных и союзников