Узбекские народные сказки. Том 2 - страница 42

В ней молодая девушка лет семнадцати была привязана за сорок косичек к сорока железным столбам. Ноги ее до колен были опущены в большую глиняную корчагу с ледяной водой, а руки распяты на жердях. Сил уже не осталось у девушки такие муки терпеть, и она еле дышала. А лицо у нее было такое красивое, что оно побеждало тьму, и от него, как от луны, разливалось кругом сияние. Как увидел все это Рустам, не стал спрашивать, кто эта девушка и за что такие муки терпит, а сразу корчагу с ледяной водой опрокинул наземь, столбы железные повыдергивал, несчастную пленницу освободил.

Девушка так обессилела, что сразу упала на землю. Если бы грудь у нее чуть-чуть не вздымалась, можно было бы подумать, что она мертва.

Вдруг вошел в комнату какой-то страховидного обличья человек: горбун, плечи вверх торчат, бородатый, кривоногий, да такой толстый, что казалось, в ширину он больше, чем в высоту. А за ним появился старик лет семидесяти с длинным носом, что чуть покороче палки, которую он держал в руке, а на подбородке у него кроме двух волосков ничего и не было. Устрашающего вида толстяк был известный в той стране разбойник, а старик – хитрец – настоятель мечети, который помогал этому разбойнику людей заманивать в западню и грабить. Настоятель своей хитростью помог разбойнику похитить девушку. Пораженный ее красотой, разбойник решил взять ее в жены. Но так как она не согласилась, он ее подверг пыткам и мучениям, а настоятель ходил в пещеру уговаривать девушку.

Когда на этот раз разбойник вместе с настоятелем явились, чтобы пытать свою несчастную жертву, вдруг они обнаружили в пещере Рустама.

– Вот удивительно! Кто это тут мою комнату зла и пыток в комнату жалости-милости превратил, а?

И со смеху покатился.

Рустам молчал.

Разбойник подскочил к Рустаму и заорал:

– Эй, молокосос, кто ты такой? Говори! А то помрешь – и знать не будем, кто ты.

Ни слова не сказав, Рустам поднял руку да как даст разбойнику кулаком в грудь, тот раза три-четыре перевернулся, повалился на настоятеля и придавил его своей тушей. Злость разбойника разобрала. Хотел он встать – пузо мешало. Вертелся он, ерзал, настоятеля до смерти придушил. Наконец разбойник кое-как поднялся, вытащил из-за пояса саблю и кинулся на Рустама. Джигит схватил глиняную корчагу и сшиб ею разбойника, подбежал к нему, вырвал из рук саблю и зарубил его.

Тем временем девушка начала приходить в себя, медленно зашевелились ее длинные ресницы, чуть дыша, языком облизала она свои запекшиеся губы. Рустам зачерпнул в пригоршню воды и поднес девушке. Она сделала несколько глотков, посмотрела на джигита с благодарностью и трепетно спросила:

– Кто ты, джигит? Зачем сюда пришел? Меня ж на смерть осудили. Беги отсюда, спасайся! А то, если узнают, что ты меня вызволить хотел, и тебя замучают.

Поглядел Рустам на девушку и сказал:

– Теперь ты свободна, никто тебя не тронет.

Не поверила девушка.

– Зачем ты меня утешаешь? – заговорила она. – Не видеть мне больше света дня. Уже сколько лет ни один человек, попавший в лапы этого чудовища-разбойника, не мог спасти свою душу. За зверства и кровожадность этого разбойника так и зовут – «див-мучитель». В нашей стране его все люди боятся, именем его пугают малых детей, даже тысячи мужественных батыров против его сабли устоять не могут.

Показал Рустам девушке саблю, которую он у разбойника отнял, и спросил:

– А ты эту саблю знаешь?

Девушка затрепетала:

– Где ты ее взял?

Показал тогда Рустам девушке яму, в которую мертвый разбойник с настоятелем свалились. Девушка от радости на груди руки сложила, длинные ресницы свои опустила и говорит:

– Хвала тебе, богатырь Солнечной страны!

Услышав такой привет, Рустам удивился:

– Почему ты называешь меня богатырем Солнечной страны?

А девушка сказала тогда:

– Это не только я, так тебя все люди называют. Имя твое Рустам, ты – дровосек, про тебя мне еще мой дедушка рассказывал, а зовут меня Цветок зари. Идем, я должна тебя всему народу показать, про дела твои славные рассказать.

И Цветок зари повела Рустама в город.

На рассвете пришли они к стенам города. У ворот его собралось много людей. Стон, плач стоял. Кто на себе одежду рвал, кто с воплями головой о камни бился. Другие их уговаривали: «Ничего не поделаешь, надо терпеть». Вдали был виден холм, на котором стоял мальчик лет четырнадцати с барашком. Глаза и у мальчика, и у барашка были завязаны. Три-четыре человека из собравшейся толпы хотели пробраться к мальчику, но люди их не пускали.