Узелок - страница 7
15.11.55.
Святочное
П-м.
Вот железная дорога.
Многолика, многонога,
Суета на ней, тревога —
Там, где станция, вокзал…
Полыхал какой-то строгий,
Свистнул, брякнул, убежал…
А другой стоит далеко,
Не легко его найти,
На семнадцатом пути…
________________________________
Там, за длинным рядом окон,
Сон гуляет темноокий,
По пустым вагонам ходит,
Позабытое находит.
Не шумит, а дышит громко,
Прячет в синюю котомку,
Что отыщет, все равно, —
На узорчатое дно.
__________________________________
Позади товарный дремлет,
(Тот, пути который мерит,)
Скучно длинный, без затей, —
Красноватый, дряхлый змей.
В час указанный, зевая,
Длинным телом извиваясь,
С визгом, лязгом, задрожит.
В дымы, искры, черногромы,
Вслед веселому, другому, —
Он лениво побежит…
_________________________________
Вот такое, в общем, дело…
На него я поглядела,
(На знакомое, хотя,)
И решила, не шутя:
________________________________
Изувеченные нервы…
Облегчая… Долгом первым…
Для леченья старых ран —
Все изломы и уклоны
И души больные стоны —
Дай упрячу в чемодан.
И злорадно и коварно,
Подпихну в вагон товарный —
Пусть их ищут новых стран!
А в почтовом — писем много.
Он об этом всю дорогу
Деловито тарахтит.
Явь лелеет небылицы.
Самолет над ним, как птица,
Растопырою летит…
_____________________________
Мчатся чудища — уроды.
Строки рвутся на свободу:
«С Рождеством! И с Новым Годом!..
Много, много счастья вам!..»
Легкий звон на целом свете…
Как не верить чудесам?..
И слова приветно эти:
«С Рождеством! И с Новым Годом!»
С этим самым самолетом,
Посылаю я друзьям.
11.12.53.
СТИХОТВОРЕНИЯ РАЗНЫХ ЛЕТ (не вошедшие в бумажное издание)
Паучок
Вьет свою ниточку маленький, серый паук.
Радости, горечи встреч и разлук,
Вспышек, раскаяний медленный круг —
Нитью серебряной выткал паук.
Взлеты — падения — каждый прыжок,
С кем ты был нежен и с кем был жесток —
Маленький, серый, во тьме паучок
Знает и ткет он, а ты изнемог.
Трудится, нитка за нитью, паук…
Как поседел ты, мой друг!..
«Воля России». 1928. № 1
Колоколенка
Сидит в траве под колоколенкой —
Такой смешной ребенок голенький.
А рядом — серый кот.
И щеголяют чинной позою.
И молоко из кружки розовой
По очереди пьют.
В траве желтеют одуванчики.
И целит прямо в солнце мячиком,
Сощурясь, мальчуган…
Куда уйду от колоколенки?
О, все равно, мы все невольники
У тела смертного в плену.
«Казаки». 1929. № 1
Девчонка
Ах, где-то на свете смеется так звонко,
Веселая пляшет растрепка-девчонка,
Взметаются смеха веселые взбросы,
Взметаются, треплются длинные косы.
Устанет и кинется прямо в траву.
Шепнет одуванчику: — Нет, не сорву. —
И руки раскинув широким движеньем,
Задремлет под кроткой малиновки пенье.
Проснется, и рада, не зная чему.
Порою взгрустнется мучительно-сладко;
В потемках, на старом диване, украдкой,
Поплачет, не зная сама почему…
И снова забудет про смутную тьму,
И снова кружится растрепкой опять,
И ветер целует взлетевшую прядь…
«Казаки». 1929. № 1
Колыбельная (вариант)
Тише, тише, надо спать.
О не бывшем помечтать!
Тихий сон стучит в окно.
Шорох — стук.
Спи, мой друг!
На ресницах нет ведь краски.
И, как в старой давней сказке.
Любят сразу и навек.
Это сон раскрыл котомку, —
И чернить не надо тонко
Края век.
И кармин теперь не ляжет,
И морщинки острой пряжей
Скоро, скоро на лицо.
Это бродит сон несмелый,
Это к нам пришел и сел он
На крыльцо.
Там сидит — седой, нечеткий…
А в руках такие четки,
Что вовек не перебрать…
Ветер вьет седую прядь,
Чуть коснется тихих рук…
Шорох — стук.
Спи, мой друг!
«Дни, как золото, последние…»
Дни, как золото, последние,
Дни, как золото, горят.
Не пойду с тобой к обедне я.
Буду новый шить наряд.
Надоело гувернанткою
Быть непутному тебе.
Стану лучше алой ранкою
На закушенной губе.
Дни, как золото, последние,
Дни, как золото, горят.
И душа моя победнее,
И темней твой темный взгляд.
Пусть другая будет добрая,
Терпеливая твоя.
И пускай я злая, кобра я,
Но веселая змея.
Дудочка
1. «У тебя есть струны…»
У тебя есть струны.
Это ты опалов горсти лунных
В пену звуков уронил.
У меня есть дудочка.
И хочу, она еще — хоть чуточку
Чтоб попела у могил.
2. «Я выжгла горестью каленой…»
Я выжгла горестью каленой
Узор на дудочке своей.
И день тот знойный был жесток.
Печалью светлой напоенный