Ужас ледового террора - страница 7

В этом замешательстве меня внезапно сильно ударили ногой в пах. Я согнулся пополам от мучительной боли и упал на бетонный пол. Сапог ударил меня в висок. Наполовину онемев, я потянулся вокруг себя, нащупал ногу и дернул ее. Мужчина с криком упал между остальными. Теперь я мог достать свой нож.

Я рубил все вокруг себя и чувствовал, как что-то теплое плещется мне на лицо и руки. Мой стилет стал слишком скользким, чтобы его можно было удержать. Я услышал рев охранников. Их слишком много, и их все еще прибывало. Меня пинали и били прикладами револьверов. У некоторых были пистолеты, и они изо всех сил старались поразить меня ими. Их сапоги били по моему израненному телу. Люди и их крики становились все слабее и невнятнее: туман теней и голосов. Выстрелил револьвер. Это было похоже на взрыв заряда динамита в нижней комнате. До меня смутно дошло, что убийственная атака прекратилась. Охранники стояли по стойке смирно, тяжело дыша. В дверях стоял мужчина, медленно опуская кольт 357 «Питон». Неудивительно, что выстрел эхом отозвался в комнате. Он был одет в ту же форму, что и другие, но его поведение выражало уверенность и властность. У него было худое и острое лицо. На его сжатые губы падали «бандитские» усы, а орлиный нос придавал ему вид хищной птицы. Он стоял там как случайный, незаинтересованный зритель, но глаза его были тверды как камень.

'Что здесь происходит?' — спросил он совершенно спокойно. Сэр, — сказал один из охранников, — мы обнаружили здесь этого англичанина. Он убил и ранил Хуана...

« Силенцио » . Мужчина направил на меня револьвер. 'Пойдем со мной.'

Я уронил свой стилет и встал, пошатываясь, мои мышцы кричали от боли.

Я был в темной пещере. Единственный свет пробивался сквозь щель под толстой деревянной дверью. Чердак был очень маленьким, не больше большого платяного шкафа. Кто знает, кто или что было когда-то внутри. По крайней мере, сейчас я сидел там, посреди грязного хлама. Должно быть, я был где-то под храмом, потому что корни деревьев и растений проникли в камни, но, по-видимому, так медленно, что теперь скрепляли стены.

Я прислонился к каменной стене, голый и бессильный в зловонном воздухе, с нетерпением ожидая, что произойдет дальше. Меня раздели, обыскали и всё забрали. А также мою газовую бомбу и наручные часы.

Следствием руководил человек, имя и должность которого мне не известны. Он не расспрашивал меня. Его слова ограничивались несколькими краткими приказами мне или двум сопровождающим его охранников. Он отнесся ко мне со спокойным, высокомерным презрением, которое разозлило меня еще больше, чем если бы он вел себя по-садистски. Он оставил меня здесь и, насколько я мог судить, забыл.

Час пролетел так медленно, что я чуть не сошел с ума. Часть времени я провел, обдумывая варианты побега. И их не было. Остальное время я думал о едкой кислоте; как медленно, но верно, вместе с оборудованием Земблы, оно съедало мою жизнь. Каждая секунда приближала тот момент, когда процесс разрушения заметят и тогда уж точно не дадут мне гнить здесь дальше.

Звук засова с другой стороны двери напугал меня. Дверь со скрипом распахнулась. Мой следователь вернулся вместе с двумя нервными охранниками. Он швырнул в меня мои штаны, а затем прислонился к дверному косяку с видом случайного, незаинтересованного наблюдателя.

— Оденься, амиго, мы идем в гости, а с нами дамы.

'Куда?'

«Рот закрой. Делай, как тебе говорят.

Он подождал, пока я застегну свои расстегнутые брюки, а затем жестом показал мне, чтобы я вышел из импровизированной камеры. Я моргнул при свете незащищенной лампочки в коридоре и на мгновение заколебался, чтобы сориентироваться. Это заставило охранника ткнуть меня стволом пистолета. Мы пошли другим путем, чем пришли, и встретили нескольких солдат и техников, которые смотрели на меня со смесью отвращения и любопытства. Какое-то время мы шли по длинным коридорам с голыми стенами, поднимались и спускались по лестнице. Все они были так похожи, что я безнадежно заблудился в этом лабиринте. Наконец мы пришли в широкий зал, который открывался в другие коридоры, так что казалось, что мы достигли оси колеса со спицами. Этот зал быстро превратился в большой центральный зал. Большая часть этого была тускло освещена свечением из-за дамасских занавесей, свисавших по кругу с потолка. Было одно сильное пятно, образующее яркий круг в центре пола. Стены почти со всех сторон занимали набитые книжные шкафы. Толстые фолианты в кожаных переплетах стояли рядом с залистанными листовками. Стена, перед которой я стоял, была пуста, если не считать той огромной таинственной наклейки, которая висела высоко и прямо посередине. Золотое солнце сияло на сцене, на которой стояла инструментальная консоль, которую как будто я испортил. Кругом вокруг нее сидели пять человек.