Ужин с аристократом - страница 16

После встречи с Юликом Олег догадался, о чем хочет говорить с ним ректор. Посоветует оставить Постникова в Англии. Бывший афганец сам хотел и боялся последней встречи с сэром Чарльзом. Впервые познакомившись с ректором, он мучительно вспоминал, откуда знает его фамилию, и вдруг понял – у него на руке часы с гравировкой на обратной стороне – Bear with honour, что переводится как “носи с удовольствием” или “носи с гордостью”, и подпись “твой отец Чарльз Вайтли”.

Отец Никодим сам чувствовал, что провел воскресную службу вяло. Толпа, заполнившая маленький храм, держалась плотной массой, и воздуха верующим не хватало. Священник тоже начинал задыхаться и воскресную службу по возможности сократил. Когда он уходил за Врата Господни, видел, как бабки в правом пределе шушукались и неодобрительно посматривали ему в спину. Никодим забыл подойти к ним и окропить святой водой. Рассеянность батюшки проистекала не только от спертого воздуха, но имела и вторую вполне мирскую причину. Молодой священник со вчерашнего дня ждал свою главную прихожанку и не дождался. Он уже было скрылся от своей паствы, но его кто-то схватил за рукав:

– Исповедоваться бы, батюшка. Грех на мне. – Священник оглянулся и увидел полную женщину, взирающую на него с тихим восторгом.

– Приходи, сестра, в любой будний день. Сегодня Воскресенье, и не положено, и народа тьма. – Отказался Никодим, но прихожанка не сдавалась, схватила его руку и присосалась к ней поцелуем: – Смилуйся, батюшка, трудно терпеть. Исповедуй.

– Ладно, сестра, иди за мной. – В маленькой церкви, выстроенной бандитом Кащеевым, исповедальной комнатки не имелось. Да в его времена не возникало и большой необходимости в этом. Кащеев стоил церковь для себя и на приток верующих не рассчитывал. На территорию его царства горожане приходили за покупками, а молились в церкви деревни Щеглы. Маленькая деревянная часовня на кладбище постоянно не действовала. В ней отпевали покойников. А город, с тех пор как храм на Вороньем холме большевики взорвали, своей церкви не имел. Но времена изменились. На месте кащеевского кооператива возникли огромный супермаркет и здание офиса компании Маки из стекла и бетона. Заведовал офисом приезжий немец, благодаря чему супермаркет и его окрестности горожане прозвали Немецкой слободой. Из прежних строений подружка убиенного бандита сохранила церковь и свой коттедж. Народ в супермаркет съезжался со всей округи, и маленькая церковь теперь едва вмещала прихожан. Построив себе особняк на берегу реки, Мака передала кащеевский коттедж отцу Никодиму.

– Ну в чем ты грешна, раба Божья? – Рассеянно поинтересовался батюшка.

– Мне стыдно, – прошептала толстуха, продолжая пожирать глазами священника.

– Перед Господом стыда нет, а я слуга его на земле. Так что и меня стыдиться не нужно. Выкладывай. – Ободрил женщину священник.

– Грешна я, батюшка, и в своих помыслах, и в своих желаниях. А по-людски сказать, любовь к тебе извела мою бабью душу. Вот и пришла открыться.

Никодим осмотрел женщину, отметив про себя ее объемные прелести, и покачал головой:

– Не искушай, сестра, понапрасну. Не будет этого. Что вы, сговорились все!? Я же священник, а не племенной жеребец.

– А вот хозяйку свою не гонишь, – продолжала настаивать влюбленная прихожанка.

– У меня нет хозяйки. Ты что-то путаешь, сестра. Надо мной один Хозяин, Господь наш.

– Не лукавь, батюшка. Все знают, что Соловьева частенько у тебя ночует. Люди-то видят. Она же тощая, как смерть. А я мягкая да ласковая. Пригласи, в любое время приду. Вот, потрогай. – Она освободила одну из своих внушительных грудей от одежд и продемонстрировала батюшке.

Никодим, расталкивая толпу прихожан, вырвался на улицу и, приказав сторожам проследить за порядком в храме, быстрым шагом двинул к своему коттеджу. Если бы не сан и длинные одежды, он бы с удовольствием перешел на бег. Но коттедж отстоял от церкви всего метров на двадцать, и Никодим вскоре скрылся за его стенами.

– Привет, батюшка. – Он вздрогнул и увидел Маку. Она, по привычке, сидела без одежд в кресле и смотрела на него своим немигающим взглядом – У тебя такой вид, будто сзади стая волков гонится.