Узкий круг - страница 4

Митя подмигнул отцу: мол, простенький у тебя вопрос!

У сына правое веко темнело синяком — недавно врезали на тренировке по боевому самбо. Наверное, еще не забылись искры от удара.

— Государству нужны порядок и спокойствие граждан, — сказал Митя. — Что тут сложного? Цивилизованное общество в твоем, папа, лице должно наказать грушовский самосуд. Тут все однозначно.

— А если бы твою сестру обманул такой вот Кузин?

Митя склонил набок голову, потом повел ребром ладони по горлу и усмехнулся:

— Секир-башка?

— Какая еще дикость рядом с нами! — передернула плечами Шурочка. — Ну не захотел кто-то на ком-то жениться? И слава богу! Меньше разводов. Папаша этой девушки просто кретин.

— Я знаю этих Кузиных, — вспомнила жена. — Тоня Кузина работает на кафедре английского языка. Веселая дамочка!

В ее голосе прозвучало то ли осуждение, то ли брезгливость. Хохлов догадался, что Зина на стороне Агафонова, правда, не из симпатии к грушовским нравам, а всего лишь из-за веселой дамочки.

Зинино лицо с еще не снятым легким молодящим гримом оживилось от лукавой улыбки, на щеках появились ямки. Оно приобрело выражение милой простонародности.

— Мама, сделай так! — смеясь, приказала Шурочка и хищно клацнула белыми плотными зубами.

Зина клацнула, тоже засмеялась. Обе играли этим в сильных женщин.

«Что ж, они вправду сильные женщины, — подумал судья. — Вот мой сын прост и ясен, как совершенство, а у них сдвиг в сторону, они своевольны и зубасты».

Хохлов положил ладонь на нежно-слабый затылок дочери и сказал:

— Ишь, коза!

За это долговязое создание в красной ковбойке он боялся больше всего. Коротко подстриженная, с пухлым ртом и ласковыми глазами, она казалась слишком простодушной для нашего времени.

Шурочка откинула назад голову, прижалась затылком к руке отца. «Дитятко ты родное!» — мелькнуло у него.

— Если бы у тебя сорвалась свадьба? — спросил Хохлов. — Митя бы заступился за тебя, верно?

— Сперва у меня спроси, — улыбнулась она. — Захочу ли я? Ты, папочка, в душе настоящий домостроевец.

— Обожди. Я у Мити спрашиваю. Помню, у меня было дело: четверо изнасиловали женщину прямо на глазах у мужа. Я на суде у него спрашиваю: что вы сделали, чтобы помешать преступлению? Он удивляется: как один может остановить четверых? Вот и я спрашиваю: заступился бы брат за сестру?

— Брошенная невеста осталась в положении? — спросил Митя.

— К ее счастью, нет. Но это не умаляет оскорбления.

— Какой-то глупый разговор, — заметила жена Хохлову. — Зачем тебе испытывать нас в качестве жертв?

— Просто честные люди часто оказываются жертвами, — сказал Митя. — Папа хочет проверить нашу боеготовность. Мы за себя постоим.

— Мерси, — весело вымолвила Шурочка. — Мы гармоничные дети. Правда, папочка? Я знаю, почему мы тебе нравимся.

— Почему?

— Мы послушные. Вам с нами удобно.

Он многозначительно поглядел на жену, задетый скрытым осуждением или насмешкой, прозвучавшими у дочери.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Зина Шурочку.

— Ничего плохого, мамочка.

— Она хочет сказать, что мы непохожи на вас, — объяснил Митя. — Просто мы из другого поколения.

— Вы вполне самостоятельны, — согласился Хохлов. — Мы уважаем ваше право на свободный выбор…

— Неужели вам интересно, что мы выбираем? — спросила Шурочка.

— Лишь бы потом не страдали да не мучились, — ответила Зина.

— Вот, вот, мамочка! «Не страдали, не мучились»! Ваш страх должен стать нашим законом?

— Она хочет сказать, что у нас разные стили жизни, — снова объяснил Митя. — Вы прорывались из бедности, вкалывали до седьмого пота ради нашего благополучия, а нам можно жить разнообразнее.

— Значит, мы только добытчики? — спросила Зина. — Митя, это как-то очень простенько! Можно подумать, мы с отцом книг не читаем, не путешествуем, не общаемся с друзьями. Ну разве это так?

— Ну пошло-поехало, — покачал головой Хохлов. — А я не вижу ничего плохого, что главное для меня — работа. И за вас, детки, мне порой боязно. Как у вас все сложится? Какой ценой? Если хотите — живите разнообразнее. Но есть опасность: большинство не поймет вашего желания. Наше общество еще не так богато, чтобы поощрять у молодежи развлекательный стиль жизни.