Узкое ущелье и Чёрная гора - страница 11

Современники же Сейса, возражая ему, пытались помочь себе половинчатыми объяснениями, а Сейс между тем из месяца в месяц публиковал все новые статьи, обогащенные новыми фактами. Многие годы казалось неоспоримым неправильное, как мы знаем сегодня, предположение, будто хетты были народом из Северной Сирии, по каким-то причинам постепенно распространившимся к северу, в глубь Анатолии. Согласно этой теории, военные и культурные устремления хеттов должны были быть весьма противоречивы — они вели войны только на юге, а распространение их культуры на север и северо-запад проходило, по-видимому, вполне мирным путем.

Совершенно очевидно — здесь что-то неладно. Но что именно? (Если бы в то время кто-нибудь предугадал правду, его бы высмеяли.)

В восьмидесятых годах во всяком случае еще не удавалось «втиснуть» историю хеттов в схему исторического процесса. Большое открытие было сделано, а научное исследование вопроса застыло на мертвой точке.

В 1887 году делу опять помог случай. Подобно молнии, он осветил совсем с новой стороны все, что было неясно. Это был всего лишь забавный инцидент, который к тому же произошел на другом континенте, в египетской Африке. Однако он имел непредвиденные последствия: ему было суждено дать ключ к решению хеттского вопроса.

Этот случай был вызван к жизни, пожалуй, лишь гневом феллахской женщины. Произошел он у Эль-Амарны, на восточном берегу Нила, на расстоянии трехсот километров к югу от Каира. Защищаясь от навязчивых чужеземцев, она схватила несколько глиняных черепков и запустила в них, чтобы избавиться от их любопытства, но результат получился обратный. Брошенные ею черепки привели иностранцев к самому большому и важнейшему из когда-либо найденных египетскому архиву глиняных табличек, к архиву Эль-Амарны времен царя-«еретика» Аменхотепа IV.

Мы точно не знаем, соответствует ли эта версия действительности, ибо научная разработка архива велась самым необычным образом. Дело в том, что в момент, когда были найдены первые таблички этого бесценного архива, здесь не оказалось ни одного ученого. Известно только, что первые таблички появились на базарах к концу 1887 года, а затем попали в Каир к антикварам и продавались по десяти пиастров за штуку. Так как в то время относительно предметов древности уже существовал строгий закон, то местные жители старались продавать свои находки из-под полы, нс сообщая о них правительству, гак как разница в цене была значительной.

В 1880 году на каирском рынке продавалось уже около Двухсот табличек. Сейс увидел их там и написал об этом в Европу. Институты и коллекционеры немедленно заинтересовались ими, и в течение месяца первые образцы появились в Лондоне и Берлине.

При этом происходили удивительные инциденты. Арабский купец Абд эль-Хай в Гизехе показал спешно приобретенные им таблички музейному служащему в Булаке, где в то время создавалась основная база музея, который ныне находится в Каире. Служащий запоил, что таблички безусловно подделка, и отказался их купить. Тогда купец поторопился продать таблички австрийскому коллекционеру Теодору Графу из Вены.

Сейчас известно, что таблички из Амарны подлинные. После приобретения коллекции Графа берлинские музеи стали обладателями ста шестидесяти табличек, часть которых «невиданной доселе величины».

С ноября 1891 года до конца марта 1892 года раскопки в Эль-Амарне вел знаменитый английский археолог Виллиам Флиндерс Петри, предварительно собравший все имевшиеся сведения. Он сделал важные открытия — архив заговорил и рассказал интереснейшие подробности об определенном периоде середины II тысячелетия до н. э.

Таблички Амарны оказалось возможным прочитать. Они были выписаны давно дешифрованной клинописью па дипломатическом языке тогдашнего Древнего Востока — аккадском (вавилонском). Эта находка особенно взволновала египтологов потому, что архив содержал внешнеполитическую корреспонденцию одного из интереснейших фараонов, когда-либо правивших Египтом. Извлеченная из земли Амарна была резиденцией Аменхотепа IV (примерно 1370–1350 годы до н. э.), этого мистика на троне, мечтателя, который не видел реальных политических фактов, потому что не хотел их видеть. Он проклял всех древних египетских богов, весь египетский пантеон, а сам поклонялся лишь одному богу — богу солнца. И изменил свое имя, вместо Аменхотепа стал называть себя Эхнатон, поклонник Атона, бога солнца. Он предпринял также попытку даровать свою собственную религию всему египетскому народу. Не удивительно поэтому, что все консервативное египетское жречество стало его противником. Начались не только беспорядки внутри страны, но воинственно настроенные пограничные народы, воспользовавшись тем, что фараон придавал большее значение религиозным реформам, нежели защите страны, начали новые войны, Религиозная реформа Эхнатона была важным событием, но политически она оказалась несостоятельной.