Узкое ущелье и Чёрная гора - страница 8

Когда камни были временно помещены в доме, где остановился паша, один из носильщиков сообщил о сборищах местного населения и о слухах, будто фанатики хотят взять штурмом дом и скорее разбить камни, чем дать их увезти. Говорили даже, будто полиция на стороне жителей Гамата. «Я видел, что наступает критический момент», — пишет Райт. Под прикрытием солдат он пошел по улицам, ощущая на себе взгляды, исполненные нескрываемой ненависти. Он заговаривал с людьми, заверял их в том, что на следующее утро наша уплатит за камни, — люди насмешливо отвечали, что они уже знают, чего стоят обещания, исходящие от властей. Тогда Райт стал угрожать солдатами, страшными наказаниями, которые применил бы паша в случае, если бы дело дошло до насилия. Очень обеспокоенный, он вернулся обратно. «Это была длинная бессонная ночь», — сообщает он.

Ничего не произошло. На следующее утро, к безмерному удивлению жителей, Субхи-паша уплатил обещанную сумму. Однако некоторое время спустя возмущение, подавленное угрозами и смягченное деньгами, вспыхнуло с новой силой. Снующие по переулкам дервиши объясняли всем, что ночью прошел сверкающий звездный дождь. Это были метеориты действительно необычайной яркости. Жители послали к паше делегацию, чтобы выяснить — не следует ли считать это указанием неба на то, что камни не должны быть увезены?

Паша долго думал. Затем он спросил, не причинили ли камни какой-нибудь вред? Не убили ли они человека или животное? Ничего подобного не случилось.

Когда паша спросил с мудростью Соломона, неужели же возможно лучшее знамение неба для выражения его согласия, чем то, что произошло?

С ближайшим транспортом камни были переправлены в Константинополь. Но до этого Вильям Райт получил разрешение сделать с них оттиски, которые и отправил в Лондон, в Британский музей.

Тексье увидел на севере Анатолии руины и никак не мог их объяснить. Райт имел оттиски с надписей на «камнях Гамата» и не знал, как их толковать. Конечно, тогда ничто не говорило за то, что между руинами Анатолии и камнями Сирии есть что-то общее: не хватало связующего звена.

Но вот В. Скин и Г. Смит из Британского музея открыли близ Йераблуса на правом берегу Евфрата огромный холм с руинами. Название «Йераблус» происходит от «Европус», так назывался город греко-сирийского периода. Они исследовали холм и отождествили найденные руины с Кархемишем, известным из ассирийских источников, и, как вскоре выяснилось, оказались правы.

Уже при поверхностных раскопках были обнаружены фигуры, также покрытые таинственными знаками, человеческие головы, руки, ноги, звериные головы, вперемежку с кругами, полумесяцами, крючками, обелисками, явно составлявшими в совокупности какую-то надпись. Более всего обескураживало, что областью распространения знаков была отнюдь не только Северная Сирия. Е. Д. Дэвис встретил похожие знаки рядом с монументальным рельефом в Ирвисе в горах Тавра. Были найдены и печати с такой же письменностью. Вскоре уже не оставалось сомнений, что иероглифы, обнаруженные Тексье рядом с фигурами богов в Язылыкае, подобны сирийским. В конце концов загадочные письмена были обнаружены в районе Смирны.

Это обстоятельство окончательно все запутало: ведь если все знаки имели общее происхождение, то должен был быть народ, обладавший когда-то таким могуществом, что его письменность распространилась от Эгейского побережья через всю Анатолию, далеко в глубь Сирии. Это должен был быть народ с единой письменностью, т. е. единой культурой. Но помимо образчиков письма и нескольких монументов определенного вида, не существовало других данных и никаких упоминаний ни в одном предании.

А может быть, упоминания были? Может быть, до сих пор просто не умели правильно толковать известные предания?

В 1879 году английский ученый осматривал холмы близ Смирны. Спустя год он выступил в Лондоне перед Обществом библейских древностей с докладом, в котором неоднократно ссылался на Библию и выдвинул предположение, с научной точки зрения очень смелое. Этот ученый, английский археолог Арчибальд Генри Сейс, был известен уже тогда, в возрасте тридцати четырех лет. Британская энциклопедия, которая редко отмечает живущих, пишет о нем: «Нельзя переоценить его заслуги б области ориенталистики».