Узник крови - страница 44

— Джентльмены, — начал судья Сандерсон. — По моему мнению, единственным вопросом, который надлежит решить в этом споре, является действительность второго завещания, каковое, как утверждает от лица своего клиента мистер Гэлбрейт, является последней волей и завещанием сэра Александра Монкрифа. Мистер Манро со своей стороны считает этот документ, называя вещи своими именами, фальшивкой. Я надеюсь, что обе стороны посчитают данное изложение дела справедливым. Если это так, то я попрошу мистера Гэлбрейта, выступающего от лица мистера Хьюго Монкрифа, представить свою точку зрения.

Десмонд Гэлбрейт поднялся со своего места:

— Милорд, мы с моим клиентом хотели бы вызвать свидетеля, который решит это дело окончательно и бесповоротно.

— Разумеется, — сказал судья Сандерсон.

— Я вызываю профессора Найджела Флеминга, — произнес Гэлбрейт.

Высокий элегантный седой мужчина вошел в комнату и принес присягу. Профессор Флеминг, эксперт в области неорганической химии из Эдинбургского университета, засвидетельствовал, что в обоих завещаниях использовались одна и та же бумага и чернила.

— Благодарю вас, профессор, — сказал судья, когда завершился допрос Флеминга. — Будьте добры, не покидайте пока своего места, мне кажется, что у мистера Манро есть к вам вопросы.

Манро не спеша поднялся и заявил:

— Милорд, у меня нет вопросов к свидетелю.

— У вас есть еще свидетели, мистер Гэлбрейт? — спросил судья.

— Нет, милорд. Но я полагаю, что отказ моего ученого друга от перекрестного допроса мистера Флеминга означает, что он принимает доводы профессора.

Манро не поднялся со своего места и, таким образом, как бы согласился с таким истолкованием своей позиции.

— Мистер Манро, — обратился к нему судья, — у вас есть свидетели?

— Да, милорд. Как и мой уважаемый коллега, я вызову только одного свидетеля. Я вызываю мистера Джина Хансэкера.

Дверь открылась, и необъятный техасец вошел в зал неторопливой походкой.

Хансэкер принес присягу.

— Садитесь, мистер Хансэкер, — сказал судья. — Продолжайте, мистер Манро.

Манро поднялся и улыбнулся Хансэкеру:

— Будьте добры, назовите свое имя и профессию для занесения в протокол.

— Меня зовут Джин Хансэкер-третий, и я уже отошел от дел.

— Чем вы занимались, пока от них не отошли? — спросил судья.

— Немногим, сэр. Мой папаша держал скот на ранчо, но меня это как-то не увлекло. Когда на моей земле нашли нефть, я продал участок и с тех пор занимаюсь только своим хобби.

— Мистер Хансэкер, — сказал Манро, — я не ошибусь, если скажу, что вы являетесь мировым авторитетом в области коллекционирования почтовых марок?

— Или я, или Томочи Ватанабе, — ответил Хансэкер.

Судья спросил:

— Объясните, что вы имеете под этим в виду?

— Мы, ваша честь, оба собираем марки более сорока лет. Моя коллекция больше, но, отдавая справедливость Томочи, только потому, что я куда богаче и постоянно срезаю беднягу на аукционах. Я вхожу в правление «Сотбис», а Томочи консультирует аукционы «Филипс». Не могу сказать, кто из нас двоих самый большой авторитет по маркам, но если я авторитет номер один, то он — номер два, и наоборот.

— Благодарю вас, мистер Хансэкер, — сказал судья.

— Мистер Хансэкер, вы ознакомились с завещанием, о котором идет речь? — спросил Манро.

— Ознакомился, сэр.

— И каково ваше профессиональное мнение?

— Завещание подделано.

Десмонд Гэлбрейт вскочил.

— Знаю, знаю, мистер Гэлбрейт, — сказал судья, жестом сажая его на место. — Я искренне надеюсь, мистер Хансэкер, что вы сможете подтвердить свое заключение.

— Я докажу, ваша честь, что второе завещание сэра Александра подделано. Для этого я прошу вас иметь перед собой оригинал документа.

Судья Сандерсон повернулся к Гэлбрейту, который пожал плечами, поднялся и передал ему второе завещание.

— Теперь, сэр, — начал Хансэкер, — если вы изволите обратиться ко второй странице этого документа, то увидите, что подпись сэра Александра сделана прямо на почтовой марке.

— На что именно вы хотите указать, мистер Хансэкер?

— Ее величество была коронована в Вестминстерском аббатстве 2 июня 1953 года. В честь этого события Королевский монетный двор выпустил марку с изображением молодой королевы. Но поскольку ее величество царствует примечательно долго, Королевский монетный двор должен был время от времени выпускать новую серию, чтобы отразить тот факт, что королева слегка постарела. Марка на завещании выпущена в марте 1999 года.