Узники времени и крови - страница 23

Это самый худший момент, чтобы вспомнить, как Роан подмигнул мне, но я не могу совладать с собой, и в груди разливается тепло. Да я и не хочу этого делать.

– Нет, – голос папы низкий, настойчивый. – Это место опасно для тебя. – На какое-то мгновение я представляю, что мне снова семь и я держусь за его руку, когда он тащит меня прочь из Эверлесса; запах дыма все еще на наших одеждах. – Скоро приедет Королева.

– Нам нужны деньги. – Мною овладевает злость из-за его упрямства. Мне не семь лет, он не вправе указывать мне, что делать.

– Я найду деньги, – он берет мои руки. Его ладони холодные, а пальцы твердые, как камень. Свет факела подчеркивает тени на его лице и синяки под глазами. – Пожалуйста, покинь это место.

– Не могу, они заметят мое отсутствие. – Я не уверена, что это правда. Злость и чувство вины борются друг с другом. Отец защищал меня семнадцать лет – теперь я буду защищать его, как бы опасно это ни было. – Свита Королевы приедет в любую минуту, – говорю я. – Сельская местность будет кишеть стражниками и дворянами, желающими посмотреть на процессию. Ты должен уйти сейчас же, до их приезда.

– Как и ты, Джулс, – руками он сжимает мои плечи, сверлит меня настойчивым взглядом. – Ты не можешь подпустить Королеву близко к себе. Она узнает тебя. Это небезопасно.

– Королева? – ничего не понимаю. – Разве не Лиама ты имеешь в виду, папа?

Кажется, он меня не слышит.

– Она вор, и очень опасный. – Слова льются потоком, дыхание его тяжело; когда я поднимаю факел, то вижу, как горят его глаза, словно от лихорадки или чего-то хуже. – Я объясню по пути. Но нам нужно уходить…

– Папа, нет, – прерываю я его. – Если я не вернусь к обязанностям на кухне, наказание будет серьезным.

Он продолжает слабо тянуть меня за руку. Неужели отец сходит с ума?

– Жди здесь. Я найду кого-нибудь, кто проводит тебя домой. – Когда же замечаю, что он собирается спорить, добавляю: – Я вернусь домой завтра, после того как поговорю с Лорой.

Папа хмурится:

– Готова поклясться?

Я открываю рот, но почему-то обещание застревает в горле.

«Никогда не клянись, если ты действительно не имеешь это в виду, иначе такой клятвой ты отправишь Алхимика за своей душой».

Старая песенка-предупреждение, которую мы повторяли в детстве.

Я надеюсь, что это не так. Потому что правда заключается в том, что я не могу покинуть Эверлесс завтра. Папа одной ногой в могиле, и сейчас больше, чем когда-либо, ему нужно пополнить время. Но есть еще кое-что: в глубине души я хочу узнать, улыбнется ли Роан мне снова.

– Клянусь, – внутри все переворачивается от этой лжи. – Я люблю тебя.

Он наклоняется вперед, обнимает меня и целует в лоб. Я прижимаюсь к нему, вдыхая запах металла и соломы – запах дома.

– И я люблю тебя, – бормочет он в мои волосы. – Всегда помни это.

– Увидимся завтра, обещаю, – говорю я. Лгать – словно удерживать рыбу в руках: правда хочет вырваться наружу.

Я уже привыкла к этому чувству.

Вернувшись на кухню, я оглядываюсь в поисках Лоры и вижу, что она чистит рыбу на другом конце. Наши взгляды встречаются, и она быстро отводит свой в сторону. Не забыть бы поблагодарить ее, что отправила меня к папе.

Но сначала мне нужно помочь ему выбраться отсюда. В углу я нахожу Хинтона, он играет в палочки, в то время как горшок с супом, за которым ему поручено следить, кипит и булькает.

Увидев, что я его заметила, он сметает палочки в кучу и встает с виноватым видом. Но я не обращаю на это внимания – мои руки уже тянутся к монетам в кошельке на поясе. Если бы у меня было время подумать, составить план получше… Но как только Королева окажется близко к Эверлессу, ворота закроют и повсюду расставят стражников. Они будут обыскивать каждую въезжающую и выезжающую карету. После этого у меня не получится вытащить отсюда папу.

Я хватаю маленькую деревянную миску и наливаю в нее суп. Хинтон удивленно наблюдает за мной, когда я достаю три медные недельные монеты из кошелька и бросаю в горячий суп.

– Ты не можешь взять этот суп. Он для…

– Знаю, – говорю я и опускаюсь на колени перед ним. Он смотрит на меня подозрительно, так что я открываю свой кошелек и протягиваю ему кое-что. Еще одна недельная монетка, только что отлитая, блестит как утреннее солнце. Глаза мальчишки широко распахнуты.