В атмосфере любви - страница 23

— Нет, Мирта, — сказала Виола, решительно покачав головой. — Я помню, что в своем последнем письме на Рождество он писал, что вернулся в Нью-Йорк, а в Бостон приехал только на праздники. Его жена из Бостона, из богатого ирландского клана, — сказала она с улыбкой, снова обращаясь к Гвин.

Сеть морщинок паутиной покрывала ее лицо. Так же, как и лицо ее сестры.

— А чем занимается ваш племянник? — из вежливости спросила Гвин.

— Точно не знаю. — Морщинки сгустились от легкой озабоченности. — В том рождественском письме он писал только о семье — мальчик изучает искусство в Европе, девочка заканчивает школу. Прекрасные дети, судя по фотографиям. Он ничего не писал о работе. — Озабоченность проступила сильнее. — Вообще-то, я вдруг подумала, что мы не видели Брайана с тех пор, как он был ребенком.

— Ты опять все перепутала, Ви, — с некоторым раздражением сказала Мирта, хлопая книгой по колену. — Мы видели его, когда приезжали к нему на свадьбу в семьдесят шестом году.

Голова с голубыми волосами качнулась, но пальцы не прекратили движений.

— Ты права, дорогая. Я забыла. — Она рассмеялась тонким дрожащим смехом. — Вечно я все забываю.

Гвин перестала прислушиваться к их разговору. Сестрам, видимо, вполне хватало компании друг друга.

Хотя она более или менее пришла в себя после ссоры с Алеком, сейчас ее охватило разочарование. И скука. К несчастью, даже она не могла не признать, что скука — это прелюдия к совершению глупостей. Однако, поскольку человек, с которым она хотела бы совершить эти глупости, вероятно, не желал иметь с ней ничего общего, она была — опять-таки, к несчастью — в полной безопасности.

Присев боком на подоконник, Гвин прижалась лбом к холодному стеклу. Разумеется, было больно сознавать, что она была бы в безопасности с Алеком. Когда она сидела, прижавшись щекой к его плечу, то едва могла дышать. Только последние остатки здравого смысла удержали ее от того, чтобы обвить руками его шею и прижать его губы к своим. Посмотреть, не обманывают ли ее воспоминания о том единственном поцелуе, украденном восемь лет назад.

Она буквально сходила с ума. А он просто встал и отошел в сторону.

Раздраженно фыркнув, Гвин обвела глазами вестибюль, затем встала и прошла за стойку. Порывшись несколько минут на полках, она отыскала старый пыльный блокнот, который, видимо, пролежал здесь не один десяток лет. Пожелтевшая бумага рвалась и загибалась по краям, но ничего другого не было. Взяв со стойки ручку, Гвин обошла вестибюль, делая пометки. Вскоре на листе получился список, который гласил:

Покрасить стены.

Перетянуть мебель — нанять кого-нибудь подешевле. Или сделать самой?

Новые окна — оценить, проверить, есть ли на это деньги.

Покрасить полы — сама.

Выбросить засохшие букеты и поставить живые цветы.

Заменить ковры — купить на распродаже?

Продать кое-что из старой мебели (если Поп-пи позволит).

ДАТЬ РЕКЛАМУ!!! (В Интернете?)

Она перечитала список и покачала головой. Не то чтобы у нее появилось желание заниматься всем этим. Но надо же что-то делать…

Громкий звук колокольчика на входной двери заставил всех троих встрепенуться. Гвин положила блокнот и ручку на стол и открыла дверь. На крыльце толпилось целое семейство — отец, мать с малышом на руках, девочка-подросток и мальчик лет восьми.

— У нас заглохла машина внизу на дороге, — сказал темнокожий мужчина, неуверенно улыбаясь. — Можно от вас позвонить?

— Конечно! — ответила Гвин, впуская внутрь дрожащее от холода семейство. — Телефон вон там, на стойке.

Остальные принялись стряхивать снег с головы и плеч и вытирать ноги о коврики, которые Мэгги предусмотрительно положила у двери. Гвин представилась и помогла гостям раздеться.

— Меня зовут Лави Филипс, — сказала миниатюрная женщина. На ее лице цвета густой патоки светились добротой светло-карие глаза. — А это Грег, Ванесса, Сэм и Коди, — указала она на остальных, начав с мужа. — Впрочем, не старайтесь запомнить их имена, — добавила она со смехом. — Я сама их все время путаю. — Держа малыша на руках, она сделала два шага вперед. — Какое чудесное старинное здание!

— Построено в 1888 году, — пояснила Гвин, удивляясь чувству гордости, которое вдруг проснулось в ее сердце. — А потому остерегайтесь привидений и скрипучих половиц.