В бой роковой... - страница 62
Центром подполья теперь становился дом Петровых. Правда, в связи с арестами посещение его подпольщики свели к минимуму. Все пожелания и указания передавались через Катю или Аню.
В городе иногда показывался Сапрыгин. Сегодня он побывал на рынке, сумел переговорить с Боевым. Тот попросил подготовить для печати еще одну листовку. Стали обдумывать ее текст. В это время Катя принесла неприятное сообщение: Закемовский заметил интерес полиции к его квартире-вышке. Пока наблюдают издали, но скоро могут и зайти. Сергей намерен разобрать машину, вынести по частям и вместе с шрифтом спрятать, а потом подыскать новое помещение. Что ж, действует он правильно. Нужно сохранить «Бостонку» и замести следы.
А пока придется экономно распространять остатки тиража последней листовки. Боеву же решили передать через Аню Матисон, чтобы он не ходил на вышку к Закемовскому. Петров и Сапрыгин то и дело бросали взгляды на часы-ходики. Давно пора ей прийти, не случилось ли чего? Последние дни эта мысль обжигает при каждом опоздании близких. Но вот хлопнула дверь в сенях. Александр Карпович вышел в прихожую. Явился Володя. Невеселый.
— Что случилось, сынок?
— Не сумели слово «брехня» приклеить, — обиженным голосом ответил он. — Дневного полицейского сегодня сменил ночной. У самой карты торчит.
Видно, допекли начальство, коль круглосуточный пост на Соборной площади установили. Успокоив кое- как сына, отец спросил, не видел ли он Аню.
— Нет, папа.
Заглянул в комнатку дочери. Та стояла у окна, явно волнуясь за подругу. Обернулась с встревоженным видом:
— Ну чего ты волнуешься, папа. Придет Аня!
Он молча поглядел на дочь. Для успокоения бросила фразу. А сама тоже волнуется... Подумал: все больше на мать в молодости походит. И косы такие же длинные, и энергии полна. Вот самообладание надо вырабатывать, чтобы всякое волнение внутри глохло, на лицо не пробивалось.
...Аню задержала Эмилия. Прибежала прямо с работы, стала рассказывать, как идут у нее дела. Вчера гладила белье, и вдруг пришел начальник. Проверить. Увидев гору белья, похвалил и как бы между прочим сказал, чтоб заходила на досуге к ребятам, читала им «Сентинэл». Эмилия мысленно усмехнулась: это Джон с ее ведома пожаловался офицеру, что миссис перестала ходить к ребятам, которые привыкли к ее выразительному чтению.
— Боюсь, господин начальник. Опять ругать станете, — ответила она.
— Ну-ну, не надо обижаться, — потрепал он ее за локоны.
А к вечеру переменился. Примчался откуда-то, позвал всю команду, один лишь часовой оставался присматривать за коловшими дрова пленными. В корпус прибыли офицеры. Джон вчера не зашел, и узнать, в чем дело, было не от кого. Три дня назад он рассказывал, что листовки и газета уже в Смольных казармах, где отдыхала рота 339-го полка. Ходят по рукам. Эмилия попросила, чтобы Джон каждый день сообщал, какое впечатление оставляет чтение, о чем говорят солдаты. Почему-то Джон не выполнил сегодня своего обещания. А вот сейчас, когда уже собиралась домой, он заскочил в прачечную, и она обрадованно бросилась к нему навстречу: «Хэллоу!» Ответив на ее приветствие, он сказал:
— Генерал Ричардсон прибыл, на Аляске до этого служил.
«Вот чем вызвана беготня-то», — подумала Аня. А Джон добавил:
— Ругается — плохую встречу ему приготовили.
Оказывается, в день приезда генерала Ричардсона, ставшего теперь во главе всех американских войск вместо полковника Стюарта, перед ним должна была пройти парадным шагом рота, отправляемая на фронт. Однако, пока полковник знакомил генерала с обстановкой, солдаты роты собрались на митинг и вынесли решение: приказ считать неправильным, на фронт не выезжать.
Стюарт примчался в казарму. Долго пришлось ему убеждать солдат. Говорил, какую серьезную ответственность берут на себя те, кто сопротивляется приказам, какая мера наказания ждет их. Но солдаты — ни в какую. Тогда полковник скомандовал: «Кто не хочет повиноваться приказу, три шага вперед...»
Джон замолк. Увидев, как он опустил глаза, Эмилия поняла: солдаты подчинились приказу.
— Генерал не вышел их провожать на фронт, — добавил Джон. — А в казарме после отправки роты нашли несколько листовок. Теперь все подразделения проверяют, говорят, строго будут наказывать за листовки.