В боях за Ельню. Первые шаги к победе - страница 60
Пилот второго стервятника, обнаружив огневую точку, встал в пике и пошел прямо в лоб на младшего лейтенанта Пасько.
— Я ему врезал тоже в лоб, — рассказывал бойцам после боя Семен Пасько. — Сшиблись огнем. Снял он у меня пулями фуражку с головы, а сам опять заходит. Целюсь и я. Видим друг друга отлично. Второй раз налетел он — неудача, пошел в третье пике. Совсем близко. А я в него — всего несколько пуль. Дым, огонь, какой-то взрыв — все смешалось. Стервятник захлебнулся, упал на крыло, хотел выправиться и брякнулся на землю.
Наступавшие бойцы, прижавшись к земле, наблюдали за поединком. Когда рухнул второй самолет, кто-то прокричал «ура», раздалась команда: «Вперед! Вперед на врага!» Это поднимал их в атаку майор Дудков. Немцы отстреливались из всех средств, какие у них были. Наша артиллерия усилила огонь. Казалось, что она бьет по своим, но враг заметался, кинулся на свой неблагополучный фланг…
… И вот скрылось солнце, прозрачные июльские сумерки окутали окрестности, ночная прохлада освежила раскаленную землю. Задача, поставленная батальонам Дударева, Рыбинского и Нодия, была выполнена. Бойцы окапывались на занятой высоте.
О двухдневных боях 583-го полка 103-й дивизии газета «За честь Родины» писала в восторженном духе. Особое восхищение вызвал подвиг младшего лейтенанта Семена Пасько, сбившего два фашистских самолета. Армейский поэт Б. Добкин посвятил герою стихотворение «Не уйдете, людоеды».
Так начиналось произведение о подвиге, равного которому под Ельней пока еще не было. А все газетные материалы объединял пространный заголовок: «Драться, как часть майора Дудкова! Наносить фашистским людоедам жестокие, изнуряющие удары, окружать врага и громить его по частям!»
Так же мужественно и стойко с утра до вечера сражались воины 19-й стрелковой дивизии. Возможно, им было еще труднее, так как противник на их участке, а это было в направлении Ельня — Ярославль — Богородицкое, предпринял контратаку, поддерживаемую восемью танками. А в районе деревни Пауково немец опять применил ранцевые огнеметы. Но танковая атака была отбита, боевые машины — легко прокатившие по Европе, превратились в груды искореженного металла, а огнеметы оказались не столь страшным оружием.
На левом фланге 19-й дивизии опять отличился тот самый башенный стрелок Виктор Лапшенков, который вчера вышел из окружения и вынес контуженного механика-водителя. Командование 204-го танкового полка срочно ввело его в состав нового экипажа вышедшего из ремонта танка Т-34. Танковая группа ночью вышла в район деревни Дядищево и отсюда пошла в бой в составе подразделений 315-го стрелкового полка.
Командир танкового полка майор Смирнов и комиссар полка старший политрук Усенко, представляя Лапшенкова к награждению орденом Красной Звезды, так написали о нем: «Метким огнем тов. Лапшенков уничтожил три наблюдательных пункта противника, три крупнокалиберных пулеметных гнезда и два противотанковых орудия, проявляя себя мужественно и воодушевляя своими поступками товарищей в бою» (ЦАМО РФ. Ф. 378. Оп. 11015. Д. 16. Л. 34, 35).
Младшему сержанту Виктору Ивановичу Лапшенкову шел двадцать первый год. Жил он в городе Ашхабаде, в Красную Армию призван Ашхабадским горвоенкоматом в 1939 году. Если бы не война, в сорок первом вернулся бы домой, занялся каким-либо мирным делом. Но Родина оказалась в опасности, и он, как все его сверстники, встал на ее защиту.
И все же наступать пехоте было нелегко. Стрелковые подразделения несли потери убитыми и ранеными, атаки захлебывались, те, кто был еще жив и невредим, прижимались к земле, ища хоть какое-нибудь укрытие. А командование требовало продвигаться вперед.
С наблюдательного пункта 315-го стрелкового полка, наступавшего на левом фланге 19-й дивизии, хорошо было видно, как поредевшие подразделения продолжали упорно сражаться. Попытки противника расширить свое влияние в сторону флангов полка пока еще отражались огнем малочисленных взводов и рот. Но назревала необходимость атакой резервного батальона отбросить противника в исходное положение и восстановить утраченную линию обороны.