И Надя вытерла ностальгическую слезу, скатившуюся к ее губам.
А из чьего-то распахнутого окна заклинало радио: — Держись, геолог! Крепись, геолог! Ты ветру и солнцу брат! Таа-та-та-та!
Мне было шесть лет.