В центре внимания - страница 6

— Дай я угадаю! Платье Царицы ночи?

— Ну ты уж совсем! — Ваня неодобрительно покачал головой. — Как бы она его там, за кулисами, оставила? Голой ей, что ли, по театру разгуливать? У нас приличный был спектакль, детский почти. Не Великаша же ставил. Нет, это было не платье. Это был такой… пеньюар. Розовый. Кружевной. С оборочками. Он на Папагене был в предыдущей сцене, а потом она его как бы снимает…

— Стоп. Как это она его снимает, когда у вас детский спектакль, к которому Великашу на пушечный выстрел не подпускали?!

— Так там все прилично было. Под пеньюаром у нее красивая комбинашка, и она, значит, в ней поет дуэт с Папагено про семейные ценности, а потом они накрываются этим пеньюаром и убегают со сцены. И все млеют, умиляются и бешено аплодируют. А Папагена у нас была дама статная, так что пеньюар мне пришелся в самый раз, даже великоват чуток. В общем, пока я солнце на небо поднимал, мне вообще все равно было, что там на мне надето и что публика подумает. А вот пото-о-ом… Короче, я им наврал, будто бы я это на спор сделал.

— Великаша должен был плакать от счастья, — засмеялся Саша. — Он все-таки добился своего, заставил тебя спеть если не голым, то хотя бы в платье!

— Это да. Может, он вообще ради этого одного все и устроил, а?

Ваня налил себе чаю и с чувством выполненного долга захрустел печеньем.

— Погоди, ты не дорассказал. А что с солнцем-то было дальше? Оно не упало, когда ты перестал петь?

— Нет. Это уже Сёма постарался. Он ведь догадался, что что-то пошло не так. Когда увидел меня на сцене в розовом пеньюаре. Ну а дальше дело техники, он там все исправил, ему это раз плюнуть. И солнце осталось там, где ему положено быть.

Они, не сговариваясь, дружно оглянулись на окно. Алый зимний закат растекся над крышами домов, и пухлый снежный валик на карнизе отливал нежным румянцем.

— Но я все-таки не понял, — Саша снова обернулся к Ване. — При чем тут снежинки? И как Сёма научился их делать?

— Очень просто. Этот мальчик, которого потеряли и потом нашли… его потом стали спрашивать, что да как. И он рассказал, что пока сидел там, за декорациями, к нему туда пришел какой-то человек. Человек в черном пальто. И сказал, что бояться уже не надо, что все плохое позади. И еще подобрал обрывок бумаги, который там валялся, и сделал из него птичку. И прикрепил к ее хвосту перышко, и она полетела по воздуху как живая… А мальчик тогда сказал, что умеет делать из бумаги какие-то особенные снежинки. И показал ему, как их делать. И они еще немного поболтали, а потом вышли оттуда к остальным. И человек в черном пальто как-то незаметно исчез, и на память о нем осталось только вот это перышко.

— Из хвоста волшебной птицы, так Сёма сказал?

— Ага, — Ваня засмеялся, — то есть из его собственного хвоста. Ну, он же был Папагено, и у него костюм был такой, весь в перьях. И я вот потом только подумал… почему я такой дурак, а? Ведь должен был догадаться, что человек в черном — это и есть Сёма! Вот по этому самому перышку его можно было вычислить.

— Да, и правда. Интересно, никому больше это в голову не пришло?

— Не знаю. Может, кому-то и пришло. Мне, знаешь, иногда кажется… люди о чем-то таком догадываются. Обо всех нас. И о том, что Сёма — не просто обаятельный лирический баритон средних лет. И что музыка — это нечто большее, чем просто… музыка.

— И о том, что если тенор выбегает на сцену в розовом кружевном пеньюаре, то это не потому, что он хочет оказаться в центре внимания, а потому что его заставляют темные силы.

— Да, — согласился Ваня. — Я надеюсь. Надеюсь, что все это понимают.

Не забудьте поставить метку «Прочитано».

Напишите комментарий — порадуйте автора!

А если произведение очень понравилось, напишите к нему рекомендацию.

Страница произведения: https://fanfics.me/fic138841