В черных шатрах бедуинов - страница 6

Лишь с приручением, а затем и разведением этих животных в руках человека оказалось средство, которое дало ему возможность сделать пустыню обитаемой. Поэтому вопрос о происхождении бедуинства является в то же время и вопросом о том рубеже, когда впервые дикие верблюды в результате целенаправленных усилий человека были одомашнены.

Сами бедуины твердо уверены в том, что верблюд — имеется в виду дромадер — одногорбый верблюд (Саmelus dromedarius) — это дар Аллаха и находился в распоряжении человека всегда. «Когда Аллах создал человека, он использовал для этого мягкую глину, в которую вдохнул жизнь. Завершив свой труд, он увидел, что какое-то количество глины осталось, и разделил ее на две части. Из одной возникла финиковая пальма, а из другой — верблюд. Поэтому финиковая пальма — сестра человека, а верблюд — его брат». Эта легенда широко распространена среди кочевников-верблюдоводов и сегодня. Я хорошо помню, с каким удивлением, даже недоверием слушали меня бедуины, когда на стоянках у вечернего костра я заводил речь о том, как был приручен верблюд. Неужели когда-то он был диким животным? Тогда покажи нам хоть одного дикого верблюда! Но это невозможно, потому что дикая форма дромадера уже давно вымерла или, точнее, истреблена. А когда я сказал, что в других районах мира, а именно в Центральной Азии, есть верблюды с двумя горбами, мои друзья сочли меня обманщиком. По их мнению, этого не могло быть или было, но слишком уж давно.

Зоолог И. Крумбигель отмечал в 1952 году, что науке неизвестно, откуда происходят верблюды, неизвестна их родина, неясно, как выглядели некогда дикие животные. К этому пессимизму примешивается надежда ученых на то, что археологические исследования в Центральной Азии или открытие еще живущих диких верблюдов во Внутренней Аравии прольют свет на историю этих таинственных животных^>{3}. С тех пор прошло около 30 лет, получено множество новых сведений, но проблема одомашнивания верблюдов все еще содержит множество загадок. Во всяком случае можно с уверенностью утверждать, что разведению верблюдов предшествовал долгий период их приручения, подобий тому как это происходило при одомашнивании собаки, овцы, козы, осла, лошади, рогатого скота и т. д. Охотники ловили молодое животное, приносили его в селение, приручали, растили и использовали для своих нужд. Со временем удалось добиться того, чтобы пойманные дикие звери размножались в неволе, но до планомерного выращивания стад предстояло пройти еще долгий путь.

Некоторые виды животных, например газель, антилопа и частично крупные хищники из семейства кошачьих, так никогда и не вышли из стадии простого содержания. На отпечатках круглых печатей из Урука (примерно 2900–2700 годы до н. э.) мы видим газелей и антилоп, находившихся в священных храмовых стадах; свидетельства такого рода встречаются и в материалах, относящихся к Древнему Египту.

Человеку удалось осуществить переход от случайного приручения одногорбого верблюда к систематическому разведению этого вида животных примерно 3–4 тысячи лет назад на Аравийском полуострове. Некоторые ученые локализуют даже первоначальные очаги верблюдоводства в Неджде (Внутренняя Аравия). Подобные утверждения основываются прежде всего на материалах археологических раскопок (кости и глиняные фигурки верблюдов). Правда, вопрос их идентификации все еще остается спорным. К более позднему времени относятся наскальные рисунки, глинописные тексты и рельефные изображения. Это первые свидетельства о начале верблюдоводства и одновременно о предпосылках возникновения кочевничества. Поскольку археологические исследования внутренних аравийских областей находятся по существу на первоначальной стадии, есть надежда, что сведения о происхождении культуры бедуинов впоследствии удастся уточнить. Пока еще неясно, проходил ли процесс одомашнивания в каком-то одном районе или параллельно в нескольких.

Верблюды, которые в селениях, расположенных по берегам Нила или Евфрата, вращают ворот водозаборного колеса или доставляют сельскохозяйственную продукцию с полей на рынки, гораздо послушнее тех, что пасутся огромными стадами на необъятных просторах арабских степей и полупустынь. Да и к людям они привыкают больше. Часто целые стада обращаются в бегство и живут на воле вдали от человеческого Не «мало хитрости требуется потом от пастухов, чтобы поймать этих верблюдов и вернуть владельцу.