В дальних странствиях - страница 10

Далеко позади остались горы и развалины Пальмиры. Реже стали встречаться и бедуинские кочевья. Растительность выглядела все более скудной. Чаще и чаще встречались зыбучие пески. Наконец, караван вышел на территорию Зорского санджака в средней Месопотамии. Впереди светлела неширокая извилистая лента Евфрата. Миновало двадцать два дня с тех пор, как караван покинул Бейрут, из них семнадцать прошли в безводной пустыне.

Путешественники разбили лагерь на берегу реки, вблизи небольшого городка Дейр (ныне Дейр-эз-Зор), в полуверсте от казарм турецкого гарнизона. Здесь, в этом арабо-турецком городке, административном центре области— санджака, еще никогда не бывали русские, и лишь немногим европейцам удавалось проникнуть сюда.

Дейр… Скоро это ничем не примечательное восточное название приобретет свой зловещий для путешественников смысл. Будет «дейрское пленение». Будут тревоги и опасности. На первых же порах ничто как будто не предвещало этого. Узнав о прибытии русских, губернатор Зорского санджака Мехмед Тевфик-паша направил своего адъютанта, чтобы поздравить путешественников с прибытием и предложить свои услуги. Возможно, что главная цель миссии адъютанта состояла в том, чтобы разведать обстановку в лагере и доложить своему начальнику, к чему можно придраться. А донимать путешественников придирками и подвохами внешне любезный паша явно намеревался с целью вымогательства крупной взятки. Так потом расценила его действия сама автор книги «Верхом на родине бедуинов». Это было в духе традиционных нравов продажных османских чиновников всех рангов. Что предосудительного мог увидеть адъютант в лагере, разбитом на берегу Евфрата? Да хотя бы рослых парней с яхты в матросской форме, вооруженных револьверами и берданками.

Некоторое время спустя Александр Григорьевич, не подозревая о недобрых намерениях Тевфика-паши, отправился в сопровождении знающего турецкий язык Халиля с визитом вежливости к губернатору. На А. Г. Щербатова возложили протокольную часть: визиты, прием гостей, ведение переговоров. Спокойный, уравновешенный Александр Григорьевич как нельзя лучше подходил для этой роли. Его шурин Сергей Александрович взял в свои руки непосредственно закупку лошадей, считая себя более опытным коннозаводчиком.

Паша принял гостей более чем любезно, произносил цветистые речи, выражал радость, что столь знатные русские гости пожаловали в его санджак. Опять ничто, казалось бы, не предвещало опасности.

6-го апреля Сергей Александрович в сопровождении шейха Насра и других арабов намеревался выехать в район Хомса, чтобы посетить там бедуинские кочевья и осмотреть лошадей. Когда он готовился к отъезду, в лагерь явился нарочный офицер от паши и ошеломил путешественников неожиданным заявлением. Русские не представили специальной грамоты на право путешествовать в пределах османского государства, а тем более с оружием. Люди из каравана носят русскую военную форму. Его превосходительство Мехмед Тевфик-паша, призванный блюсти законы Османской империи в пределах вверенного ему санджака, вынужден задержать караван до тех пор, пока русские не выдадут своего оружия и одежду матросов и солдат.

Щербатов и его шурин по очереди побывали у Тевфика-паши. Терпеливо и долго втолковывали они ему, что претензии его необоснованны. Паспорта, выданные русским дипломатическим агентством в Каире, специально предназначены для путешествия по Палестине и Сирии. Разрешение на право иметь оружие получено через русское посольство в Константинополе, и об этом разрешении правительства Порты[10] посол Нелидов сообщил телеграммой в Бейрут. Никаких солдат или военных моряков в составе каравана нет. Очевидно, представитель турецких властей ошибочно принял за таковых русскую прислугу, одетую в матросское платье. Это матросы с частной яхты Строганова, не имеющей ровно никакого отношения к российским военно-морским силам. Приводя неоднократно подобные доводы, Александр Григорьевич и Сергей Александрович твердо и категорично заявляли: «Оружие мы ни в коем случае не выдадим, ибо считаем таковой поступок недостойным русского имени!» [21, с. 57].