В дальних странствиях - страница 13

Для трудного поручения выбрали араба Саада из племени агейл, одного из погонщиков верблюдов. Он внушал доверие как человек исполнительный и надежный. Чтобы избежать возможных препятствий со стороны турецких властей, решили отправить Саада в тайне от турок глубокой ночью. В это время турецкие солдаты несли свою службу не слишком бдительно, а иные просто спали. Гонца тщательно проинструктировали в столовой палатке и вручили ему письма для русского и французского консулов в Алеппо, послу Нелидову в Константинополь и родным в Россию.

Можно было ожидать, что русское консульство в Алеппо находится под неустанным надзором полиции, которая не допустит гонца-бедуина к консулу, задержит его. Поэтому и было решено, что в крайнем случае Саад обратится с письмом к французскому консульскому представителю. С Францией у России были все же не столь натянутые отношения, как с Англией. Консулу Французской республики сообщали обо всем случившемся с путешественниками. В конце письма была приписка: «Если вашего коллеги нет в Алеппо, то вся наша надежда сосредоточена на вас как для пересылки приложенных телеграмм, так и для скорейшего нашего освобождения, так как мы вполне убеждены, что вы не откажетесь принять для этого меры» [21, с. 67]. Путешественники проявляли заботу и о гонцах Насре и Сааде и просили русского консула взять обоих бедуинов под защиту консульства в случае, если им будут грозить неприятности со стороны турок.

Ранним утром 18 апреля буфетчик разбудил Щербатовых и Строганова. Долгожданная и радостная новость: прискакал на взмыленном коне Наср, живой и невредимый. Наскоро одевшись, путешественники собрались в столовой палатке, поздравили Насра с благополучным возвращением и стали расспрашивать. Наср рассказал, что доехал он до Алеппо на третьи сутки без всяких затруднений. Беспрепятственно вручил письма русскому консулу. Однако в Алеппо пришлось ожидать шесть дней ответа из Константинополя. Этим и объясняется его вынужденная задержка. Как только ответ пришел, он немедленно выехал обратно. Саад встретился ему на дороге невдалеке от Дейра. Наср вернул второго гонца обратно, правильно рассудив, что ему теперь незачем ехать.

Шейх привез приятные новости. К письму консула из Алеппо была приложена копия телеграфной депеши Нелидова из Константинополя. Депеша извещала, что османскими властями направлено строжайшее предписание управителю Дейра немедленно возвратить русским свободу. Новость, которую привез шейх, была встречена с ликованием. Но оно оказалось преждевременным.

Содержание бумаг, полученных из Алеппо, Щербатов и Строганов немедленно сообщили Тевфик-паше. Паша невозмутимо выслушал новость и ответил примерно следующее. Русским известно, что он, Мехмед Тевфик, должен дать свободу передвижения каравану. Но ему на нот счет ничего не известно. Никаких соответствующих указаний от начальства он не получал. Вот когда подобные указания придут, тогда и поговорим об этом. Итак, положение путешественников не улучшалось, а еще бо-iee осложнялось. «От радужного настроения, наступившего с приездом шейха, не осталось ни малейшего слета, — восклицает Щербатова. — Полное уныние овладело всеми, и каждый про себя думал, неужели еще долго придется сидеть в этом скучном городе!» [21, с. 69].

Дальнейший ход событий автор книги «Верхом на родине бедуинов» описывает следующим образом: «Вечером [18 апреля] прискакал бедуин из Алеппо с депешей для паши и, вместо того чтобы везти ее прямо по назначению, свернул в наш лагерь. Факт этот весьма замечателен, показывая, насколько относилось дружелюбно к нам все туземное население, так явно державшее сторону русских против ненавистных ему турецких властей. Прежде чем отпустить посланного, мы долго соображали, как передать депешу губернатору, чтобы лишить его возможности скрыть ее от нас, а вместе с тем избавить бедуина от неприятности за его поступок, которым он оказал нам громадную услугу, уведомив о важной телеграмме, несомненно касающейся нашей дальнейшей судьбы.

…Наконец пришла радостная весть об окончании нашего плена. Сам Мехмет Тевфик, виновник всего происшествия, уехал несколько дней тому назад будто бы для объезда санджака. По всей вероятности, этот объезд был лишь предлогом, и вернее всего, что он испугался последствий своих козней и поэтому, чтобы избавиться от дальнейшей ответственности, поспешил передать власть помощнику, который должен был, таким образом, расхлебывать кашу, заваренную своим начальником.