В дальних странствиях - страница 32

Постараемся теперь выяснить, какую оценку дает автор колониальной политике голландцев на Яве, какие черты этой политики прослеживает.

Путешественница указывает на крайнюю малочисленность европейской части населения острова. Европейцев на Яве не более 1/6 % всех жителей. Они как бы растворяются в море местных жителей. По закону 1818 г. европейцы любой национальности не имели права селиться на Яве без особого разрешения генерал-губернатора. Ограничения эти должны были в первую очередь закрыть доступ неголландцам, особенно англичанам и американцам, конкуренции со стороны которых опасались голландцы. Но теперь въезд на Яву был открыт всем желающим, и число европейцев несколько возросло, хотя и оставалось еще ничтожным в сравнении с местным населением. Как при такой своей малочисленности голландцам удается держать в повиновении огромную массу яванского населения? Пытаясь ответить на поставленный вопрос, автор считает необходимым обратить внимание на моральный фактор: «Нс будучи достаточно многочисленными, дабы влиять силой, голландцы подобно своим индусским и магометанским предшественникам напрягали все усилия к тому, чтобы держать народонаселение посредством некого рода религиозного страна. Обязанные оказывать своим победителям все знаки самого глубокого уважения, схожего с поклонением, яванцы действительно стали пре клониться, бояться и обращаться к ним, как к вершителям жизни и смерти. При встрече с европейцами и в их присутствии туземцы обязаны приседать и хранить благоговейное молчание» [20, с. 24]. Это правило обеспечивало огромную дистанцию между ними и «оранг-пу-тих», т. е. белым человеком, возведенным на недосягаемую для местного жителя высоту.

«Не так давно пишет далее путешественница, — в голландских колониях было воспрещено европейцам занимать какие-либо низшие должности и даже наниматься в кучера и садовники. Европейский офицер или солдат, присужденный к унизительному наказанию, немедленно направлялся в Голландию, чтобы там отбыть приговор, тщательно скрывавшийся от туземцев, дабы не умалить их почтения к европейцам. Яванцам запрещалось изучение голландского языка: подчиненные не должны были возвыситься до понимания господ» [20, с. 24]. В этом последнем было одно из существенных отличий голландской колониальной политики от английской. Англичане насильственно насаждали английский язык во всех звеньях административного управления и школьного обучения. Голландцы же избрали для этой цели малайский язык, один из многочисленных языков народов Индонезии, бывший средством общения между представителями разных этносов. Его, как правило, осваивали и сами голландские должностные лица. Голландский же язык обычно в местных школах не преподавался. Так колонизаторы стремились изолировать индонезийский народ от достижений передовой европейской науки и техники, прогрессивной общественной мысли, вообще от культуры других народов.

В книге «В стране вулканов» приводятся наблюдения писательницы о глубокой пропасти, разделяющей колонизаторов и народы Явы: «По принятому на Яве обычаю при встрече все попадавшиеся нам туземцы низко приседали в противоположную сторону, т. к. им не полагается стоять в присутствии оранг-пути» [20, с. 176].

Щербатова отмечает, что, установив свое господство над Явой в результате завоевания, голландцы не стремились разрушить прежние институты и резко изменить существующий порядок или заменить его новым. При незначительной своей численности они предпочитали оставлять прежних правителей и прежние обычаи. В одних случаях этот традиционный порядок выражался в сохранении прежних феодальных княжеств, но уже в качестве вассалов Нидерландов под строгим контролем голландских резидентов. Так, на Яве, в центральной ее части, существовало четыре таких княжества. В большинстве же случаев прежние феодалы были лишены владетельных прав и основной части своих земельных владений и превратились в служилое феодально-бюрократическое сословие, звено колониального административного аппарата, также поставленное под контроль голландских чиновников. «Государственный механизм остался и до сего дня еще странным сочетанием европейского и туземного элемента: везде существует как бы наслоение двух управлений. Вверху голландский генерал-губернатор, а внизу множество туземцев, потомков прежних раджей, сохранивших со своим титулом и различные привилегии. Далее следует местная администрация, основанная на тех же началах — распределение власти между параллельными должностными лицами, голландцами и туземцами» [20, с. 36].