В дебрях Кара-Бумбы - страница 13

У меня в душе что-то ёкнуло, но я твёрдым голосом спросил:

– Откуда это?

– Нашёл в классе, когда пол подметал, – почти шёпотом ответил Димка. – Ну, что скажешь, а? В нашем отряде любовь! И в ней замешана твоя Тошка! А почерк узнаёшь чей? Лёньки Соловьёва!

– Нет, этого не может быть, – сказал я. – Они совершенно разные люди.

– Положим, так! – горячо сказал Димка. – Но всё равно, раз такие записки появились, мы должны принимать меры!

– Во, посмотрите на него! – сказал я. – Нашёл себе занятие… Может быть, подумаем о каких-нибудь других делах?

– На что ты намекаешь?

– А на то, что, кроме сбора металлолома, мы ничем не занимаемся. И Тошка тебя правильно на сборе критиковала!

– Ну знаешь ли, ты мне это брось – своих соседей защищать! – вскипел Димка. – А может быть, ты сам эти записки написал?

– Да ты что, свихнулся? – Я замахал на Димку.

– А раз нет, тогда слушай! В общем, я объявляю тайный розыск автора. Для начала, я считаю, нам надо устроить лекцию. Положим: «Есть ли любовь на Марсе?» Она будет с намёком. Мы будем говорить про Марс, а сами начнём наблюдать за Землёй. Чуть кто на лекции взвизгнет, значит, у того нервы не выдержали и, значит, тот влюблён! А? Как ты смотришь?..

Согласитесь, я всё-таки не мог пройти мимо этого случая с Тошкой. Кто же всё-таки мог состряпать эти записки? Но я предложил Димке другой ход – без лекций и без взвизгиваний.

С первого урока мы с Димкой повели наблюдение за классом. О, это было любопытное занятие – подмечать в ребятах всё то, на что ты раньше совсем не обращал внимания. У Лёньки Соловьёва, оказывается, была бородавка на щеке, а школьные брючки такие короткие, что над краем ботинок даже голые ноги виднелись.

Гришка Цырлин – курносый, со свекловичными щеками – на перемене окунал в банку с тушью капиллярную трубочку и писал какие-то странные этикетки: «Компот – 5 коп.», «Рыбные фрикадельки – 30 коп.».

Федька Соколов с вниманием пересчитывал на парте чистые почтовые открытки. Их была целая пачка – штук двести. Откуда они взялись?

«У Тошки Бабкиной появился маникюр! – написал мне на уроке Димка. – Хе-хе, явление многозначительное! Будем бдительны! А у Ленки Крыловой новые туфли!»

«Оболтус! – ответил я ему. – Поменьше смотри на девчонок!»

«Внимание! – вскоре написал он мне снова. – Я сейчас видел, как Тошка что-то передала Соловьёву! Будем хватать его на перемене!»

И действительно, как только кончился урок, Лёнька Соловьёв первым выскочил из класса и куда-то помчался по коридору.

Мы его еле догнали в толпе мальчишек. Я хотел было Лёньку незаметно припереть к стенке, но Димка не понял меня и свалил его на пол.

– И куда ты всё бегаешь, бегаешь? – спросил он ласково, сев на него верхом.

– В буфет! – ничего не понимая, ответил Лёнька.

– А как настроеньице? – склонился я над ним.

– Прекрасное…

– А что это тебе Тошка на уроке передала?

– Деньги… чтоб я ей пирожок купил с мясом.

– Ага, с мясом… – сказал Димка. – А битки в дверях не хочешь?

– Нет.

– Значит, тогда скажи, чьи это стихи: «Тошка, Тошка, как много в этом слове для пионера завелось!»?

– А откуда вы их знаете? – вдруг с удивлением спросил Лёнька.

– А мы всё знаем! Говори, чьи?

Но вдруг Димка полетел в одну сторону, я – в другую, а Лёнька Соловьёв, как пташка, вспорхнул из-под нас двоих и убежал.

Оказалось, что в этот момент мимо нас проходил какой-то десятиклассник-дружинник и, не поняв, что между нами происходит товарищеское собеседование, разбросал нас по сторонам.

Но мы не огорчились: «тошкливая нить» была уже в наших руках.

Вечером того же дня я готовил уроки, и вдруг в квартиру кто-то позвонил. Прежде чем открыть дверь, я спросил:

– Кто там?

– Телеграмма! – ответил женский голос.

Я открыл дверь и остолбенел: передо мной улыбалась Ленка Крылова! Она ужасно смутилась, пробормотала: «Я не знала, что ты здесь живёшь!» А потом, не глядя, протянула телеграмму и быстро-быстро затопала каблучками вниз по лестнице.

Телеграмма была настоящая. От отца с Сахалина. Только как она попала к Ленке?

Но подождите, это ещё не всё.

В воскресенье вечером мама попросила меня сбегать в гастроном и купить кефир. Однако магазин был уже закрыт, и я направился в кафе-молочную. Открываю дверь и чуть в обморок не падаю: среди столиков в белом халате ходит моя соседка Тошка Бабкина и собирает на поднос посуду.