В дебрях Кара-Бумбы - страница 6
– Молодец! Вот это физкультурник! Один – один, ничья! – сказал Валерка. – А теперь видишь вон ту, в красной шапочке? Упадёт или не упадёт?
– Хо, а это не твоя ли мамаша?
– Моя мама?! – встрепенулся Валерка.
– Да! – Севка вгляделся в подходившую ко льду женщину, но через секунду уже уверенно сказал: – Нет, не твоя. Твоя повыше!
И вдруг женщина упала. Она взмахнула руками и, разбросав вокруг себя по снегу красные яблоки, завалилась на бок. Упала и больше не встала. Вокруг неё тотчас же собралась толпа.
Валерка и Севка увидели, как какой-то человек выскочил из толпы и подбежал к будке телефона-автомата. Потом эту женщину занесли в парадное.
Валерке почему-то очень захотелось увидеть её лицо, но он так и не смог – загораживали прохожие. Но вот приехала «скорая помощь», и женщину увезли.
Валерка был уверен, что эта женщина не его мама, и всё-таки не совсем. У неё ведь тоже была такая же походка, как и у мамы, и пальто такое же. И, главное, вот сейчас, в обеденный перерыв, мама должна была прийти с фабрики и накормить Валерку, а её нет!
– Ну, давай ещё загадаем… Во-он на ту девчонку. Проедется она носом или нет? – как ни в чём не бывало сказал Севка и уткнулся в окно.
– А у тебя голова, честное слово, трухой набита! – вдруг сердито сказал Валерка.
– А ты чего это разъярился?
– Ничего! Думай, что говоришь!
– Я и думаю! А не хочешь играть – я пошёл! – И Севка, обиженный, ушёл.
«Ну куда же мама задевалась? – думал Валерка и почувствовал, что ему становится страшно. – Она это была или не она? И почему я не выскочил на улицу?»
И вдруг в коридоре раздался звонок. Валерка подбежал к двери и распахнул её.
На пороге стояла мама – румяная с морозца, улыбающаяся!
Валерка бросился к ней и суетливо стал помогать снимать пальто, чего раньше никогда не делал.
Ванькин папа и война
Это было давно. В первые дни Великой Отечественной войны. В одной семье вместе с папой и мамой жили брат и сестра – Ваня и Галя. Они были ещё маленькими, но, чем могли, помогали маме по хозяйству. А в основном они играли друг с другом и пели песни.
Вечером в доме на лестнице иногда не горел свет, и ребятам казалось, что на чёрном ходу сидит медведь. Возвращаясь с улицы домой, они, бывало, проносились мимо этого чёрного хода как угорелые. А вот их папа мимо чёрного хода никогда не бегал.
Он даже не испугался, когда и война началась. Мама заплакала, а он сказал:
– Ничего, разобьём фашистов! – И пошёл в военкомат записываться добровольцем на фронт.
Но никто его на фронт не отправил, а ему дали бронь – оставили работать на своём заводе.
Ваня с Галей очень огорчились, что их папа не поехал на фронт, но всем ребятам во дворе они сказали, что папа будет воевать в тылу и у него под рубашкой самая настоящая броня.
И вот так папа три года на заводе работал – выпускал танки. А потом как-то раз пришёл домой и сказал:
– Ну, ребятки, я всё-таки добился своего! На фронт еду! – И стал собирать вещи.
Ваня ему тоже помогал. А когда мама вышла из комнаты, он попросил:
– Пап, возьми и меня на войну, а?
– Нельзя, – покачал папа головой. – Ты здесь за Галюшкой следить должен.
«И ведь правда, – подумал Ваня, – Галя-то у меня ещё маленькая. А вдруг её кто тронет?»
На прощание папа поцеловал ребят и сказал, чтобы они не баловались. Мама опять заплакала, а ребята нет. Чего плакать? Ведь папа разобьёт фашистов и опять приедет!
И Ваня с Галей висели у папы на ремнях. Повиснешь, а они не рвутся, скрипят и новыми ботинками пахнут.
Потом папа надел пилотку, оглядел комнату и сказал:
– Ну, пора идти…
– Ваньк, а что, наш папа – лётчик? – спросила Галя у брата.
– Нет, – ответил Ваня. – Он танкист.
– Не обманывай, – сказала Галя, – у танкистов пилоток не бывает. У них танкетки!
Ваня засмеялся. Ну чего она в Красной армии понимает? Ничего.
Только тут, правда, и он сам немножко ошибся. Папа сказал:
– Я служу в пехоте.
И уехал.
Скучно стало без него. И на лестнице страшнее. Галя дня через два прибегает к Ване и говорит:
– Ты знаешь, на чёрном ходу не медведь, а сам фашист сидит. Он такой лохматый, с красными руками, а нос у него синий-синий.
Ваня разозлился на Галю. Зачем она такую ерунду говорит? Кто фашиста к ним на чёрный ход пустит?