В день первой любви - страница 10

Володя стоял поодаль, около дома, и смотрел, как далеко за городом тает узкая полоска серо-стального неба. Пальцы его машинально шевелились, как бы обхватывая невидимый гриф скрипки, и получалось так, что он как бы участвовал в общем пении. В голове его неотступно вертелись слова: «Это не весь вальс, не весь…»

Пустой просторный зал. Продолговатые окна с тяжелыми шторами, два черных рояля в дальнем конце, ряды сдвинутых стульев. Володя настроил скрипку, провел смычком по струнам — одна нота, другая, выше и выше по звуковым ступенькам.

Скрипка звучала под потолком, под старинной люстрой. Ровно и легко скользили звуки вниз и снова летели вверх… И опять, будто по накатанной тропке, взбирались на новую вершину, потом тем же путем катились с горы, еще и еще раз вниз-вверх, вниз-вверх…

Володя опустил скрипку. Подошел к окну, за ним — серовато-рыжие крыши, темные провалы дворов, зеленая лента тополей, под которыми снуют прохожие. В оконном стекле возникло отражение. Кто-то приоткрыл дверь в зал. Серый жакет, спадающие на плечи волосы… Володя резко повернулся:

— Оля!

Она засмеялась, задержав на миг его руку в своей:

— Здравствуй!

Ольга Хрипина окончила училище два года назад, теперь занималась в консерватории.

— Ты давно приехала?

— Вчера вечером.

Володя быстро взвесил ситуацию: вчера приехала, а сегодня уже здесь. Неужели ради него?

— У тебя тут дела?

— Никаких дел. Просто пришла повидать тебя.

Володя не нашелся что ответить. Лицо его вспыхнуло, он смущенно опустил глаза. А лицо Ольги было невозмутимым.

— Ну как вы тут? Что нового?

— Да все по-старому.

— Как твой Игорь Игоревич? Строг?

— По-разному.

— А что в училище?

Говорить про училище было нечего: никаких особых событий не произошло. Володя стал рассказывать, что недавно в этом зале был вечер, на котором выступали учителя. Играли трио Чайковского.

— Партию рояля исполняла Львова?

— Да.

Львова — бывшая учительница Ольги, которая подготовила ее к поступлению в консерваторию.

— Надо будет сходить к ней.

— Сейчас?

— Нет, потом.

Ольга помолчала. Окинула быстрым взглядом зал, что-то вспомнила, улыбнулась:

— У тебя сейчас уроки?

— Нет, нет, — соврал Володя. — Я свободен.

— Тогда, может, проводишь меня?

— Конечно.

Володя убрал скрипку в футляр. А Ольга прошлась по залу, посмотрела на стены, на потолок, на непривычно задвинутые в угол рояли.

— Уютно здесь, правда?

— В Москве, поди, лучше.

— Лучше, но не то.

Ольга Хрипина в училище считалась первой ученицей в фортепианном классе Львовой. Когда-то она проходила мимо Володи, едва кивнув. На ученических концертах ее единственную вызывали по нескольку раз и просили повторить. Невысокого роста, тонкая, на бледном продолговатом лице — умные, красивые глаза. В игре ее всегда чувствовалась энергия, какой-то скрытый пламень, восхищавший слушателей. Ей прочили большое будущее, но она словно не замечала похвал, держалась скромно, хотя и с достоинством, и очень много работала.

Ее подруга Наташа Кирсанова, высокая, с длинными косами, с широким розовым лицом, на котором выделялся курносый нос, говорила:

— Помяните мое слово, Лелька будет к нам в город с концертами приезжать. А мы хвалиться станем, что знакомы со знаменитостью.

Ольга слушала, усмехалась.

Прогулки с Володей у нее начались в прошлом году в августе. Было очень жарко. Теперь уже и не вспомнить, почему они в тот день оказались вместе. Встретились, кажется, случайно, погуляли по набережной Волги, потом покатались на лодке, потом опять ходили по набережной… Когда стемнело, вышли на площадь, где обычно проходили праздничные демонстрации. Вокруг стояли старые темные здания, ни одно окно не светилось, а средина площади, мощенная булыжником, была залита лунным светом. Они остановились, повернулись лицом друг к другу, Володя протянул руку и почувствовал на своей ладони ее холодные пальцы. Они стояли не шелохнувшись, будто во сне. Темные окна домов, казалось, отступили вглубь, чтобы не мешать. На небе ярко светила луна, а в проемах пустынных улиц покачивались городские фонари.

Ни одного слова не было сказано ими в тот вечер. Молча ходили они по набережной и в другие дни, будто прислушиваясь к самим себе. Говорили о музыке, о приближавшихся занятиях, о прочитанных книгах, но только не о том, что таинственным образом связало их в тот вечер на старой городской площади. Вскоре Ольга уехала в Москву, они простились как хорошие, давние друзья. И вот новая встреча, такая неожиданная и долгожданная.