В долине Аргуна - страница 26

Первой, подобно тяжелой бомбе, вниз полетела люстра: за ней — похожий на подбитый самолет — гусь; за люстрой и за гусем устремились мюриды святого шейха… И все это рухнуло на тарелочки да блюдечки, на графинчики да рюмочки, на вилочки да ножички!.. Под тяжестью, значительно превосходящей расчетную, стол крякнул, все его ножки треснули, отскочили, и внезапное противоречивое образование из люстры, гуся, двух мюридов и накрытого стола плюхнулось на пол. Не выдержав нервного потрясения, дебелая на вид, но нежная душой супруга ответработника райисполкома тотчас повалилась на мюридов, придавив их и значительно увеличив собой размеры всего этого необыкновенного конгломерата.

— Что тут происходит? — обалдело уставившись на кучу посреди комнаты, воскликнул внезапно появившийся Ханбеков.

— Папочка! — восторгу Кометы не было границ. — Нам с тобой довелось увидеть редчайшее событие. Катастрофа в космосе! Трагический финал бесстрашной операции «Один гусь — два джигита!»

Ничего не понимая, Ханбеков принялся растаскивать кучу, а дочь, сбегав в свою комнату и вернувшись с фотоаппаратом, стала в разных ракурсах фиксировать происшедшее на пленку.

Яха пребывала в беспамятстве. Люстра оказалась вдребезги разбитой. Гусь, не перенеся позора, скончался от сердечного приступа. И лишь мюриды, как только Ханбеков совлек с них свою дородную супругу, тотчас вскочили в полной готовности к дальнейшим целеустремленным акциям.

Доложив Ханбекову своим отвратительным кошачьим голосом о том, что тут случилось, Бирка попросил:

— Сату Халович, нам нужно поговорить с вами с глазу на глаз. Не могли бы мы уединиться?

— Идемте в мой кабинет, — мрачно ответил Ханбеков.

Мюриды зачем-то собрали все свои свертки, кульки и пошли за хозяином.

Комета осталась с лежавшей на тахте матерью, чтобы запечатлеть на снимке момент возвращения к ней сознания. Ждать пришлось недолго. Вскоре Яха потянулась, глубоко вздохнула и открыла глаза. Обведя взглядом комнату, она остановилась на дочери и спросила:

— Так ты помнишь, что сказал Бирка?

— Что?

— Он сказал: стол накрыт отменно. Бирка — настоящий мужчина.

— О, да! — ответила дочь, щелкая аппаратом. — То же самое сказал о нем перед кончиной гусь…

В кабинете Ханбекова мюриды снова разложили свои свертки по подоконникам.

— Я надеюсь, там больше нет живых подарков, — мрачно сказал хозяин дома.

— Гусь был только один, — скорбно ответил Сапи.

— Что за патриархальщина, что за феодальные пережитки — дарить живых гусей! — Ханбеков нервно шагал по кабинету. — Вы бы еще догадались подарить мне наложницу-турчанку! Кому это взбрело в голову? Сейчас принято дарить магнитофоны, транзисторы, а они — гуся! Какая невоспитанность! Какая политическая незрелость!

— Мы выполняли распоряжение святого шейха, — ответил Бирка, скромно потупив свои лягушачьи глазки. — А еще он просил передать вам сердечный привет.

— Провалитесь вы все вместе со своим шейхом, гусями и наложницами. Жуме надо бы думать не о подарках, а о том, как унести ноги… Я только что из Грозного с заседания комиссии, созданной в связи с исчезновением его дома.

— За новостями об этом мы и пришли, — вкрадчиво сказал Сапи.

— За новостями? Так получите: в этой комиссии Жуму называли мошенником, а вас — шайкой свихнувшихся фанатиков. Там догадываются, как исчез дом… всех вас во главе с Жумой могут забрать в милицию.

— Ну, что ж, забирай! — зловеще произнес Бирка, обнажая свои желтые лошадиные зубы.

— Не горячись, — своевременно вмешался Сапи, — ты же знаешь, что Сату Халович большой государственный человек. Его положение сложно. Надо найти такое решение, чтобы и престижу нашего друга не повредить и чтобы для нас польза была. Мы не должны забывать, что Сату Халович всегда нам охотно помогал. Кто в свое время дал разрешение святому шейху построить дом? Сату Халович! Кто приказал выделить для этого дома шифер и другие строительные материалы? Опять Сату Халович! Кто помог святому шейху вне очереди приобрести «Волгу» и без экзамена получить водительские права? Все он же — Сату Халович! Ты сам рассказывал мне об этом.

От частого и поспешного произнесения имя Ханбекова звучало в устах Сапи, как у Куржани, когда она хотела поддеть своего вельможного дружка — Затухалович. Это еще больше злило Ханбекова.