В долине Аргуна - страница 55
Ах, значит, Саша не согласна, радостно подумал Салман, значит, задумано насильственное похищение! У него словно гора свалилась с плеч…
— Но удачно ли мы выбрали время? — опять засомневался Бахаза. — Средь бела дня…
— Ты же прекрасно знаешь, что по вечерам она уже давно не выходит на улицу. Должно быть, пронюхала что-то.
— А ты уверен, что Унисат ей ничего не сказала, что она не предаст?
— Это выяснится очень скоро. Если в течение получаса она появится с Сашей на этой дорожке, значит, она с нами. Не появится — плакали твои пятьдесят тугриков, которые я ей передал. Прельститься деньгами она может, но на предательство, я думаю, все-таки не пойдет.
Послышался шум раздвигаемых кустов. Пришел кто-то третий. Он сказал:
— С машиной все в порядке. Я загнал ее немного поглубже в кусты, чтобы совсем не было видно с дороги. Мотор не выключил.
Этот голос Салман слышал, кажется, впервые. Видимо, его обладатель выполнял роль шофера.
— Молодец, — одобрил Коти. — Все должно быть в полной готовности. Но, откровенно говоря, я начал сомневаться в твоей готовности, Бахаза. Готов ли ты, как только вы останетесь наедине, сразу выполнить свое мужское дело, после которого у нее будут отрезаны все пути к отступлению? Ведь это самое главное во всей нашей операции. Готов?
— Готов, — шмыгнул носом Бахаза.
— Эх, мне бы на твое место! Все было бы в порядке…
Салман едва сдержал себя, чтобы не вскочить, не кинуться на негодяев. Но надо терпеть! Надо не упустить такой счастливой случайности, неожиданно выпавшей ему. Надо перехитрить подлецов.
Послышалось, как кто-то встал с земли.
— Посмотри, не идут ли, — сказал Коти.
— О, всемогущий аллах! — прошептал Бахаза, это он встал. — Да мы прозевали! Они почему-то идут назад…
Двое остальных тоже встали.
— Спокойно, — сказал Коти. — Обратно пошла только Унисат. Так и должно быть. Все в порядке. Вперед!
Пригибаясь, Салман последовал за заговорщиками. Метров через тридцать они вышли на дорогу, а он притаился в нескольких шагах за кустами и все видел.
Саша приближалась.
— Коти, — жалобно проскулил Бахаза, — может, мне в целях сбережения своей мужской силы пойти сесть в машину? А то я тут перенервничаю, переволнуюсь и в нужный момент окажусь не на высоте.
— Молчи, трус несчастный. Поздно! Надо было много лет назад думать, как сберечь свою мужскую силу…
Подошла Саша. В руках у нее букет полевых цветов.
— Ах, какие цветики! — скорчил рожу Коти.
— Здравствуйте, Саша. Далеко ли собрались? — пролепетал Бахаза.
— Здравствуйте, — спокойно ответила девушка. — Подруга упросила сходить с ней в соседний аул. Говорит, что там в магазине появилось кое-что интересное для нас, женщин.
— О, это и нам интересно! — скорчил еще одну рожу Коти. — Но где же подруга?
— Она, растеряха, забыла деньги и вот только что побежала обратно, домой. Она догонит меня.
— А мы вас можем подвезти, у нас машина, — трусливо и приторно улыбнулся Бахаза.
— Спасибо. Погода такая хорошая, что одно удовольствие пройтись.
— Нет, вы поедете с нами, — сказал Коти.
— Не поеду. Я люблю ходить пешком.
— Поедете. И вообще хватит разговоров. Время работает против нас.
— Что такое? — Саша отступила на шаг. — Вы командуете? С чего бы я стала вас слушать?
— С того, что я организовываю ваше счастье!
— Счастье? Мое? Да вы в своем ли уме, молодой человек. Мое счастье я организую, как вы выражаетесь, без вашей помощи, своими руками.
— Саша, — дрожа всем своим жирным телом, вмешался в разговор Бахаза, — он прав. Он действительно организовывает ваше и мое счастье. Твоя судьба, Саша, решена. Тебе суждено стать моей женой…
Саша наконец поняла, что происходит и что должно произойти. Гнев на несколько секунд лишил ее дара речи.
— Идиоты! Ослы! — наконец бросила она всем троим в глаза и, не ожидая, пока они перейдут к действиям, сама со всего маха залепила пощечину Бахазе.
— О! Мне нельзя волноваться! — воскликнул принудительный жених и, прижав к вспыхнувшей щеке ладонь, отошел в сторону.
Коти и шофер бросились на девушку; Салман выскочил из кустов и вихрем налетел на похитителей. Саша моментально поняла, что у нее есть помощник. Завязалась отчаянная борьба. Лишь Бахаза стоял в стороне и время от времени жалобно взывал: