В дороге - страница 4
— Да, уничтожить, — говорит он. — Всеми средствами. Налог колхозы платят дурачий, а фермеры — освобождены. Процент по кредитам: колхозу — восемьдесят три процента, фермерам — четыре. Людям вовсе перестали платить. У меня пятьсот рублей оклад, шоферу — триста, главному специалисту колхоза — девятьсот. А жена в магазин пошла, на двести рублей принесла товару — в одном кармане халата все уместилось. Платить перестали, значит, указывают: не работайте в колхозе, глядите на сторону. Бегите туда. Вон на Долговском хуторе фермеры набрали кредитов и горя не знают: женам накупили бархатных платьев, а сами на бугре водочку пьют. Да что Долговка, в нашем колхозе, в Мартыновке, фермеру пятьсот га земли, а наши паи — по девятнадцать. Им «Волги» по госцене продали, они их по миллиону на бирже загнали. Чем не жизнь? Другой фермер, тоже на нашей земле, новой техники накупил и поставил ее, бережет на случай. А землю ему колхозные трактористы на колхозных тракторах обрабатывают за магарыч. Тут и слепому ясно: уничтожить хотят колхозы!
Виталий Иванович всю жизнь бригадирствует. Меняются в колхозе председатели, течет время, а он — на месте. Роста высокого, с крупными чертами лица, большерукий, сильный. Хозяйка моя, Елена Федотьевна, долгие годы работала под началом Виталия Ивановича и всегда говорит о нем с уважением:
— Делучий… Что трудяга, то трудяга. Уважительный. Лошадь ли надо, трактор — всегда поможет. Лишь пьяницы его огорчают. Он, бедняга, иной раз аж криком кричит… За шкирку их, как котят, и кидает. Он же вон какой сильный.
Виталий Иванович немногословен, обстоятелен. Дом построил большой, хороший сад посадил, сенник соорудил возле сараев — словом, готовился на хуторе доживать, когда придет время уйти на пенсию. Но теперь он растерян. Да и только ли он…
Началось все в конце 1991 года. Два правительственных документа: указ Президента Российской Федерации «О неотложных мерах по осуществлению земельной реформы в РСФСР» от 27 декабря и постановление правительства «О порядке реорганизации колхозов и совхозов». Там было много всего:
«Колхозы и совхозы обязаны провести реорганизацию…
Местной администрации организовать продажу земель фонда по конкурсу…
Земли передаются или продаются… на аукционах гражданам и юридическим лицам…
Предоставить крестьянским хозяйствам право залога земли в банках.
Разрешить с 1 января 1992 года гражданам, владеющим земельными участками на правах собственности, их продажу…
Невыкупленные участки земли продаются на аукционе…
Колхозы и совхозы, не обладающие финансовыми ресурсами для погашения задолженности по оплате труда и кредитам, объявляются несостоятельными (банкротами) до 1 февраля и подлежат ликвидации и реорганизации в течение первого квартала 1992 года».
Указ и постановление были опубликованы в газетах в начале января. За ними последовали разъяснения. Министр сельского хозяйства В. Н. Хлыстун: «Мы будем настойчиво рекомендовать изменить форму хозяйствования… Принятие указа Президента РФ и постановлений правительства следует воспринимать… как создание механизма для быстрейшего реформирования сельского хозяйства». Правительство: «Мы твердо поддерживаем фермерское движение, рассматриваем его как нашу опору и будущее сельского хозяйства».
Согласимся, что было от чего кругом пойти голове не только у клеймёновского бригадира Виталия Ивановича, тем более что колхоз давным-давно был в долгу как в шелку.
Короткие заметки с февральского совещания в райцентре. Народу немного: председатели колхозов, директора совхозов, руководители района, агропрома. Вопрос один: что делать? Сначала, чтобы дать направление разговору, руководящее:
— Как сказал один из руководителей облагропрома, сев будем вести в другой формации. Давайте задумаемся над тем, что даже испытанные и проверенные командармы колхозно-совхозного производства Штепо и Попов (дважды Герой и Герой Социалистического Труда. —Б. Е.) не голосуют сегодня двумя руками за старое… Пошел необратимый процесс.
И разговор пошел:
— Колхоз — все там условно. Это образование эффективно не работало и работать не будет.