В Древнем Киеве - страница 12

Мало-помалу пустела площадь. Люди расходились по домам в разные стороны. Не хотелось Ждану расставаться с новым своим дружком, и он отправился вместе с Глебом к Софийским воротам. Прошли ворота и остановились в восхищении. Перед ними был сад. Спросили прохожего человека, что за сад такой.

— Велик сад, тянется до Софийского собора, — сказал он. — Разведен сад покойным великим князем Ярославом, прозванным Мудрым.

Заглянули сквозь густой кустарник. Увидели водоем, обложенный камнями, и деревья диковинные, и птицы летают пестрые, красивые. Как же в сад проникнуть? Боязно… но ничего, решились; прошли сквозь кусты, потом на тропочку, сели на каменный край водоема, а в водоеме плавает утица серая, с зеленым хохолком, медленно так плавает, притомилась, видно. Вот она уж закрыла крылышками голову и задремала.

А Глебко со Жданом то ли утомились после веселого праздника, то ли какая-то забота овладела ими, но они сидели молча, каждый думал свое.

Глеб первый прервал молчание: заговорил о гуслярах, что поют песни о богатырских подвигах.

— Степь от Переяслава рукой подать, и не ждут у нас, чтобы из Киева пришел богатырь защищать нашу землю. Ты, Ждан, не видал половцев?

— А ты?

— Работал я с отцом на пашне, — продолжал Глебко, как бы не слыша вопроса Ждана, — и вдруг, с гиком, с посвистом, точно коршуны, налетели из степи проклятые вороги, натянули тетиву, зазвенели стрелы, а мы безоружные! Примчались злодеи близехонько, рубят саблями… отца моего зарубили…

Ждан широко раскрыл глаза, глядит на своего дружка. Глеб говорит тише, прерывисто дышит.

— Я отполз в траву… густая трава… не заметили меня. А когда ночью притащился к селищу, где стояло жилье… ни брата, ни сестренок… ни матери.

— Ну и как же ты?

— Одни развалины… И скотину увели!

Ждан не отрывал глаз от побледневшего лица Глеба.

— У нас есть люди, так и зовем их «храбрами»… Из соседнего селища бросился вдогонку за злодеями Куденей Матвеевич с пятью товарищами… отбили полон… сестренку одну мою… привели обратно… И вот мы пришли в Киев… Так и живем с тех пор у Миронега… Хороший человек Миронег… Какой хороший… — Глеб вдруг поднялся с места, тяжело перевел дыхание: — Скоро ночь на дворе, пора по домам!

Ждан посмотрел на небо. Солнца уже не было видно — только красные и желтые полосы…

Не один раз после веселой воскресной прогулки пробирался Ждан в дивный княжеский сад, где он был с Глебком.

Он думал все о своей судьбе, будущем. В село возвращаться нельзя — так говорит отец, да и не хочется Жданку возвращаться к прежней жизни, к той работе, к которой приучен он с малолетства. Одно желанье им владеет теперь: только б остаться в Киеве, только бы не уезжать! Жалко матери, ну да и она, прощаясь с ним, говорила: «Останься в Киеве! Радости у нас мало здесь! Становись мастером-искусником! Мы к тебе ужо приедем и будем снова все вместе!»

А как мастерство изучить! Да мало ли в Киеве искусников! Сам Тудор — большой искусник, с радостью взял бы он Ждана к себе и выучил его всему тому, что сам знает, но для чего Жданку связывать свою судьбу с несвободным человеком, с боярским холопом?

И не заметишь, как завязнешь в лапах боярских, точно муха в паутине.

И о Тудоре вспомнил, как попал он в кабалу к Гордяте.

Боярин проведал об его искусстве, позвал к себе в хоромы, дал ему малую золотинку и приказал — выковать из той золотинки тоненькую цепочку. Работа Тудору показалась пустяковой, а вот приключилась беда!

Пришел он домой. Не стал, на ночь глядя, приступать к работе, спрятал ту золотинку в глиняную мисочку, накрыл ее крышкой и лег спать, а наутро, только собрался приняться за дело, — открыл крышку, а в мисочке пусто — исчезла золотинка! Как будто бы унес ее кто-то, а кажется, в доме никого чужих не было. Всех повыспросил: жену, детей. Отпираются — «не брали». Все перерыл, все углы, все щели пересмотрел — нигде не видно золотинки.

Пришлось идти с повинной к Гордяте.

— Иду, а руки и ноги трясутся от страха..! Сидит боярин на дорогом своем стольце[12]. Однако не гневен, ногами не топает, не грозится, не кричит, только бороду поглаживает, милостивый такой, усмехается…