В глубь октября - страница 2

– Если бы дядя увидел, во что я превратила эту лачугу, то он снова бы захотел бывать здесь,– с гордостью подумала Левия.

За окном завывал ветер, листья бились об окна, где-то вдалеке раздавался лай большого, охрипшего пса.

–Погода не летная, – подумала Левия.

Откинувшись на спинку дивана, она начала рассматривать комнату, нашла взглядом небольшую книжную полку, на которой она увидела романы Хемингуэя и Фицджеральда. Настроение не располагало к чтению, поэтому Левия мысленно унеслась в пространные размышления, которые так часто занимали ее уставшее сознание:

– Поколение Фицджеральда и Хемингуэя называют потерянным, но разве эти талантливые люди, ярчайшие символы своей эпохи были потерянными? Нет, потерянное поколение – это мы, блеклые и бессмысленные, одной ногой стоящие на гнилой доске прошлого, а другой – на пенопласте настоящего, и все о чем мы можем думать, это как бы эти доски не разъехались, и нас не поглотила бездна неприкаянности, – Левия устало выдохнула и провела руками по лицу, чтобы согнать декадентское настроение. Она взяла мобильный телефон, с намерением прочитать новости и, может быть, ответить на сообщения. Новостная лента оповещала, что певица Арбузова впервые снялась в клипе полностью одетой. Дальше Левия даже не стала читать и выключила телефон, так и не увидев уведомления от друзей о наращивании ресниц, открытии новой кальянной и фотосессии у модного фотографа.

–Нет, это все не для меня, – подумала Левия и без сожаления отбросила мобильный на край дивана.

С каждым днем Левия все глубже погружалась в октябрь. Лица из ее мирской жизни теряли четкость, голоса становились тише, а все, что с ними было связано, постепенно теряло значение.

29 октября

Уже стемнело, когда Левия сидела на крыльце с пустой кофейной чашкой – она собралась на осеннюю ярмарку, но до нее нужно было идти по пустой и темной дороге, слабо освященной только фонарями-тыквами и глазами марлевых привидений, которые безжизненно покачивались на ветру. В домах уже редко горел свет – все либо спали, либо ушли на праздник, но на кладбищенском холме все еще различались кресты на фоне синеющего неба, поэтому на главной деревенской дороге было по-октябрьски темно и зябко. Левия собиралась с духом, чтобы в одиночестве преодолеть эту туманную ночную дорогу. Нет, она не была трусихой, и пустая городская дорога ее не пугала, но темная безлюдная деревня все же заставляла мурашки бежать по ее коже.

Вдруг к ногам Левии из темноты выбежал маленький черный пес, он громко тявкал и что-то закапывал коротенькими задними лапками.

– Морфей! Морфей! А ну иди сюда, кому сказал..!

За псом из ночного тумана появился его хозяин – парень лет тридцати.

– Морфей, прекрати немедленно! Простите, он не слишком воспитанный пес.

– Ничего, с ним тут стало намного веселее. А то тишина просто кладбищенская.

– Да, верно все ушли на праздник. Сегодня открытие осеннего фестиваля, – парень оглядел фасад дома. – Вы же приезжая?

– Да, я не местная.

– И вы не идете на праздник?

– Иду, как раз собиралась выходить. А вы туда идете?

– Да, мы с Морфеем всегда посещаем фестиваль. Этот маленький засранец обожает засахаренную тыкву, – парень присел на корточки и с любовью потрепал пса по ушам.

– Вы не против, если я присоединюсь к вам с Морфеем? По крайней мере, на пути туда, а то больно дорога темная, мне, если честно, не по себе, – смущенно сказала Левия, еле заметно водя носом ботинка по прелой листве.

– Напротив, втроем веселее. Да, Морфей? – но маленький пес проигнорировал вопрос хозяина и побежал к дороге – ему не терпелось присоединиться к празднику.– Кстати, я – Алеф2.

– Я – Левия, – в ответ Алеф еле заметно кивнул и улыбнулся краешком губ, направляясь к дороге.

Под ногами влажно шелестела листва. На улице стояла такая тишина, то было слышно, как покачиваются марлевые привидения вдоль дороги, а за ними дремал непроглядный черный лес.