В горах северного Прибайкалья - страница 14

Мы поспешили перейти в заросли стланика. Костер из мокрых стланиковых ветвей удалось развести с огромным трудом. Дождь значительно ослабел, но не прекращался до вечера и время от времени накрапывал всю ночь. Мокрым, под мокрыми плащами нам пришлось провести эту ночь.

На рассвете мы измерили, разделали и взвесили тушу убитого оленя. Все мягкие части оленя закопали в снег, вырыв в нем глубокую пещеру. Теперь наш отряд располагал большим запасом мяса и мог вернуться сюда надолго, захватив лишь хлеб, масло, сахар, чай, соль и крупу.

Цель рекогносцировочного похода была достигнута — мы запасли мясо для длительных стационарных работ и нашли для этого очень подходящее место.

Закончив свои дела, начали перевал к Байкалу и вскоре уже поднялись на соседнюю седловину, по-прежнему встречая на пути множество оленьих и медвежьих следов.

В распадке, расположенном немного ниже перевала, мы увидели крупного северного оленя с очень большими и ветвистыми рогами. Он спокойно пасся на берегу небольшого озерка. Зверь обнаружил нас только тогда, когда между нами осталось меньше ста метров. Он поднял голову, несколько секунд смотрел в нашу сторону, а затем красивым галопом умчался вниз по распадку.

Не успели мы начать спуск в долину реки Хибелена, как снова хлынул поток воды и мгновенно вымочил нас до нитки. Когда дождь перестал, горы предстали свежими и обновленными — на мокрых уступах скал сверкало и искрилось солнце. По склонам гор неслись мутные потоки воды, реки вздулись и шумели особенно сильно. К счастью, на пути к Байкалу на этот раз не было ни одной крупной реки.

По оленьей тропе, ведущей в долину реки Хибелена, бежал веселый и мощный ручей. Но вот вода нашла для себя удобную лазейку и устремилась вниз в сторону от тропы.

Мы быстро пробрались сквозь зону кедрового стланика и вошли в полосу тайги. Еще до захода солнца вышли к Байкалу и вскоре были на базовом лагере севернее мыса Малая Коса.

Мы отдохнули за эти дни и мечтали как можно скорее вернуться к месту мясного склада, с тем чтобы остаться там до тех пор, пока хватит сделанных запасов.

29 июля, на четвертый день после возвращения отряда к Байкалу, мы выехали на резиновой лодке к устью реки Хибелена и в полдень начали подъем по ее долине.

Примерно в двухстах метрах севернее устья реки Хибелена от самого берега Байкала начинается тропа. Сперва она поднимается по левому склону, потом, миновав небольшой ручей, снова спускается в долину Хибелена. В том месте, где река круто поворачивает вправо, тропа переходит в русло левого сухого ручья, оставляет слева один небольшой распадок и взбирается на болотистый перевал, где в прошлый поход мы видели оленя на берегу озерка. Здесь нужно расстаться с тропой и подняться вправо на еще одну болотистую седловину. Затем остается лишь спуститься в долину — и цель достигнута.

У перехода через реку Хибелен мы устроили недолгий отдых с чаем. В тайге по берегам рек к этому времени начала поспевать красная смородина; брошенная в кипяток, она придавала ему изумительный вкус и аромат.

Выше всю долину правого притока реки Хибелена перегородила высокая россыпь из песчаников и конгломератов. Огромные глыбы конгломератов содержали множество красивого розового кварца, ярко искрящегося на солнце. Наверху, рядом с выходом на дневную поверхность плоских плитообразиых глинистых сланцев, громоздились отвесные скалы. Время от времени от них откалываются большие глыбы и, грохоча, устремляются вниз, где рассыпаются на более мелкие обломки, постоянно обновляя россыпь.

Только немногие камни россыпи имели острые зазубренные края и еще не были покрыты лишайниками, что было свидетельством их недавнего происхождения. Большинство камней были затянуты лишайниками самых разнообразных цветов. На россыпях преобладали лишайники черных и зеленых тонов, покрывающие камни концентрическими окружностями; на скалах были хорошо видны совершенно красные и золотые лишайники, окрашивающие выступы и карнизы обрывов.