В Калифорнии морозов не бывает - страница 14

– Что ты сделаешь? – с любопытством спросила Александра.

– Я ваше издательство разорю, – пообещал Максим.

– И я потеряю работу! – трагически вскричала Александра. – Лишусь куска хлеба! На старости лет! Максим Владимирович, неужели все олигархи так безжалостны и циничны?! И какая вам выгода от разоренного издательства?

– Под склады сдавать буду, – в нос сказал Максим. – Это бизнес, детка, ничего личного… А может, поспишь все-таки? У тебя голос какой-то не такой. Устала, да? Конечно, устала. Поспи лучше, ну его, этого мужика, потом прочтешь.

– Я не устала, это у меня конфета во рту… А ты зачем позвонил-то?

– Как это зачем? – удивился муж. – Исключительно по делу. Срочно нужна твоя консультация. По поводу галстука. Завтра же сходняк. А при всем честном народе не могу же я появиться в каком попало галстуке. Так что быстренько советуй, какой надевать.

– Да любой, – посоветовала Александра. – Они у тебя все почти одинаковые. Так что не ошибешься.

– Спасибо, – с горячей благодарностью сказал Максим. – И что бы я без тебя делал?

– Глупости какие-нибудь, – предположила Александра.

– Да, – с готовностью согласился Максим. – Да, глупости. Только не какие-нибудь, а огромные. Так что приезжай скорей, пока я не наделал глупостей. Без тебя.

– Без меня не делай, – попросила Александра. – Жажду быть свидетелем. Или участником. Приеду по плану. Привет тете Наташе, заместителю и стоматологу. Пока?

– Пока. Привет Славке, бабуле и хризантемам.

Александра положила телефон посреди миндаля в шоколаде, блаженно потянулась и немножко потаращилась в потолок, решая давно назревший вопрос: так чувствует Максим слова или не чувствует? Радостно решила: чувствует. Просто иногда нарочно ее дразнит. Ладно, пусть. Даже Косенькой может ее называть. Конечно, не при людях. И вообще пусть говорит что угодно, только бы говорил. Разговаривать с ним было так… так важно. Даже необходимо. Вот, например, о чем они сейчас разговаривали? Да как всегда – ни о чем. О хризантемах, о галстуке, о завтрашнем правлении. Об эпохальных событиях и судьбоносных фактах. О любви, вот о чем. Как всегда. После такого разговора она может все. Она может не моргнув глазом прочесть даже любовный роман, написанный мужиком. И даже не без интереса. Потому что, читая, будет сравнивать слова этого мужика со словами Максима. И сравнение обязательно будет не в пользу этого мужика. Славка права: хорошо, что она вышла замуж не за какого-нибудь короля или хотя бы Шварценеггера, а за Максима…

Итак, что там у нас? У нас там дикое название, которое мы уже зачеркнули, и глава первая, которую мы уже пометили. И начало, которое мы предвидели: «Я приезжаю сюда каждые выходные»… Что-то подушка в сторону уползла. Надо устроиться как следует, чтобы потом на пустяки не отвлекаться. Александра устроилась как следует, положила папку на колени и начала читать, уже ни на что не отвлекаясь.

Я приезжаю сюда каждые выходные. На электричке, потому что на машине дольше. Тащусь от электрички под дождем. Кажется, дождь ни разу не переставал идти с самого июня. Или он начинает идти только тогда, когда я выхожу из вагона? Потому что в Москве я дождя не замечаю. Говорят, что и в Москве без конца идет, но я не замечаю. А здесь первое, что замечаю, когда выхожу из вагона, – это дождь. Тащусь под дождем до самого дома, натягиваю на голову куртку, но все равно прихожу с мокрыми волосами. Почему-то я всегда забываю взять с собой зонт. Накануне вспоминаю, думаю, что надо бы взять, ведь опять дождь будет. А перед тем, как выйти из квартиры, забываю. Или не забываю? Может быть, не беру потому, что все еще надеюсь, что в одно прекрасное утро я выйду во двор и вчерашние лужи будут затянуты белым тонким льдом, а я буду идти, проламывая тонкий лед каблуками, лед будет сухо хрустеть, проламываясь, и под ним не будет почти никакой воды, и с неба не будет литься вода, сколько можно, в самом-то деле, декабрь уже, пора бы и морозу наступить… Я жду мороза, потому что, когда кончится эта бесконечная вода со всех сторон и когда придет мороз, я наконец-то отдышусь, остужу голову и опять начну жить нормально. Я ведь когда-то жил вполне нормально. Многие даже завидовали, вот как я жил. Да и мне самому нравилось, если я правильно помню.