В капкане (СИ) - страница 23

Выслушав ее, уже немолодой мужчина, поднялся со своего места и подошел к панорамному окну своего кабинета. Из него отлично было видно весь салон, новенькие автомобили и снующих по огромной площади продавцов и покупателей. Трофимов помолчал, потому что вспоминать ему это все не хотелось, да и холодок, пробежавший по спине, не добавлял храбрости.

— Геннадий Петрович? Знаете что-то? — Женя поторопила его своим вопросом, не в силах ждать пока он там соберется с мыслями и все расскажет.

По его виду она сразу поняла, он явно что-то знает. На рассказе о трупе его и вовсе начало потряхивать и это явно не с проста.

— У меня тогда Лилька, родила. Дочка орала постоянно, колики и Лилька словно с цепи сорвалась. Прям выживала меня из дома. Вот и приперся тогда с утра пораньше на работу. Думал в кабинете своем покемарю часок-другой. — Трофимов замолчал, явно не желая рассказывать дальше, но видя вновь все сейчас перед глазами как в тот день, то, что старался все эти годы забыть.

Женя громко вздохнула, толкая своим вздохом директора к продолжению рассказа.

— Ну прошел через черный ход. Зашел в кабинет. Тут на окне тогда жалюзи были, я их прикрыть хотел, а он лежит почитай под окном. Видно, так хорошо было. Вместо лица месиво. На сырое тесто похоже, политое вареньем. — мужчину передернуло от того, как он хорошо все помнит, до мельчайших подробностей.

— Кто он то? — Женя уже начинала злиться, ей не сиделось на месте, она хотела узнать все быстро и начать принимать какие-то меры.

— Дворник наш! Хороший мужик был, хоть и бедолага. Я его сам на работу принимал, жить ему негде было. Вот он тут при салоне и трудился, а ночевал в подсобке.

— Его убили!?

— А сама то, как думаешь!? — Трофимов с укором глянул на Женю.

— Отца подставить хотели? — она, не обращая внимания на тон мужчины с удивлением спросила, хотя удивления не испытывала, а скорее уверенность.

— Мурыжили его знатно. Даже в сизо подержали, но у него алиби было. А того, кто убил, так и не нашли. — Трофимов вернулся на место и облокотившись на стол серьезно посмотрел на женю.

— Ты ведь хочешь знать кто это все делает? Так вот, я тебе так скажу девочка моя, менты это!

— Менты!? — Женя едва сдержала смех от бредовости слов мужчины.

— А что ты так? Кому еще выгода? Сама подумай!

— А я подумала. Так вот, по всему выходит, что кроме моего отца, выгоды никто не получил.

— Так-то оно так. Только расклад я думаю был такой, когда вся эта свистопляска началась, Света думала, как ты, что это кто-то из тех, на кого у нее компромат имеется. Когда Мишу избили, она все дела ему передала. Думала трогать его перестанут, и ты знаешь перестали.

— Я так не думаю! Я думаю, может отец все и устроил?! А что? Хорошо получилось, папки у него, все мамино имущество ему по наследству досталось. — Женя, не стесняясь, в открытую обвиняла родного отца.

— Тогда кто Влада твоего? — мужчина улыбнулся, увидев смятение в лице Жени.

— Я тебе говорю! Менты это! Они ж как думали, когда Свету убили, Миша подумает, что это кто-то из тех, на кого компромат имеется. Мол месть ей за все «хорошее» и сдаст все ментам. Лакомый кусок не правда ли? На пару звезд сразу тянет.

— Бред! Если бы они так хотели все получить, почему просто отца не убили? — Женя, не скрывая, раздражалась все больше, не видя никакой логики в мыслях Трофимова.

— А вот это мне не известно. Чтоб понять их логику, нужно быть ментом. Может не могли больше убивать на право и лево? Решили отсидеться.

— Ясно! Что ни хрена не ясно! Машину дайте мне!

— Из белых только BMW осталась.

— Да мне сейчас хоть москвич!

Трофимов рассмеялся и встал с места чтоб проводить Женю из салона лично.

— Ты, наверное, замену мне подыщи. На пенсию пора, однако. — неуверенно сказал мужчина, опираясь на дверь новенькой машины, в которую села Женя.

—Геннадий Петрович, какая пенсия?! На вас пахать можно! Все нормально будет! Вас это точно не коснется. — Женя закрыла дверь машины не дожидаясь возражений.

Трофимов отступил на пару шагов в сторону, давая машине уехать, думая про себя, что его уже коснулось, и еще как коснулось. Ведь вспоминать такое не легко и тем более знать, что все вновь повторяется.