В когтях у хищника - страница 57

— Скажите, с вами ничего не случилось?

— Конечно. — Она потерла лоб, чтобы в голове немного прояснилось. — Во всяком случае, так долго я еще никогда не спала и чувствую себя ужасно разбитой. Но со мной все в порядке.

В ответ он возмущенно воскликнул:

— Хорошенькое дело! Я тут с ума схожу, не знаю, что и думать, а вы, оказывается, просто проспали!

Его негодование подбодрило ее как ничто другое. Представив, как он сидит там растрепанный и со злыми глазами, она улыбнулась:

— Ради бога, извините. Не представляю, как я смогла так долго спать.

— Вы ничего не принимали?

— Нет. Мне дали снотворное, но оно мне не понадобилось. Это все, наверное, из-за коктейля Саймона. Я думала, что лучше переношу спиртное. — К ней вдруг резко вернулась память. — Есть какие-нибудь новости о Гасси?

— Пока нет. У вас там тоже?

— Я еще не успела спросить. — Она с сожалением добавила: — Бедная Белла.

— Белла — ладно, — ответил он довольно жестко. — Когда вы сможете ко мне приехать?

— Чуть попозже. Сначала мне надо как следует проснуться.

— Антония! — послышался за ее спиной голос Айрис. — Не договаривайся пока с Дугалом о встрече. Мы все сейчас перекусим и поедем смотреть шествие цветов. Пусть подождет до завтра.

— Извините, — сказала Антония в трубку. — Я слушала Айрис. Похоже, мы сейчас собираемся на праздник.

— А потом вечером будут танцы, — продолжала Айрис. — Сегодня ты уже не успеешь встретиться с Дугалом. Договаривайтесь на это же время завтра. Я тебя разбужу.

Айрис вышла в холл и стояла возле птичьей клетке с Птолемеем на руках. Белый кот возле груди, желтое платье и прямые почти бесцветные Волосы делали ее спокойной и безучастной.

— Встретимся завтра утром, Дугал, — сказала Антония, как загипнотизированная. Тяжесть в голове, казалось, начисто лишила ее способности соображать.

— Я все-таки… — Голос Дугала заглушил вдруг какой-то шум за ее спиной. Вырвавшись у Айрис из рук, Птолемей прыгнул на клетку. От удара проволока задрожала, а птицы заметались по клетке с неистовыми криками.

— Я ничего не слышу! — закричала Антония в трубку. — Увидимся завтра!

Услышав шум, Саймон бросился в холл.

— Все в порядке, Саймон, — успокаивала ею Айрис. — Ни одна из птичек не пострадала. Если уж кто и страдает, так это Птолемей, глупыш мой бедненький.

— …сегодня, — показалось Антонии, говорил Дугал.

— Я вам перезвоню, — сказала Антония. — Здесь слишком шумно.

Повесив трубку, она обернулась и увидела красное рассерженное лицо Саймона. Он просовывал сквозь сетку свой толстый палец и пытался успокоить перепуганных птиц.

— Ладно, дорогой, не волнуйся ты так из-за всякой ерунды, — нетерпеливо сказала Айрис.

— Но им это вредно. Их нельзя так пугать. Посмотри, даже Джонни не хочет теперь садиться ко мне на палец. Ты так его нервируешь.

— Я?! — возмутилась Айрис. — Да я, наоборот, всеми силами стараюсь поддерживать мир. Говорю тебе, Птолемей поймет, что ему их не достать, и оставит твоих птичек в покое. — Она положила Саймону на широкую спину свою тонкую ручку. — Такой большой, а глупый!

Однако Саймон продолжал дуться, не обращая на нее внимания.

— Красавчик! Красавчик! — шептал он, пытаясь заманить настороженного желтого попугайчика к себе на палец.

Айрис проводила Антонию до дверей холла:

— Я велела Белле приготовить тебе кофе, дорогая, — сказала она. — Какой же Саймон все-таки ребенок! Да, кстати, на чем вы с Дугалом все-таки остановились?

— Как ты сказала, мы встретимся завтра утром

— Вот и хорошо. Он что, хочет выдать тебе немного денег или что-нибудь другое?

— Пока не знаю.

— Ну, ничего. Это не горит. Ты знаешь, Гасси так и не появился. Я разрешила Белле уехать на несколько дней, но она, бедняжка, говорит, что ей некуда.

Значит, она так и будет сидеть в огромной пустой кухне и слушать печальный плеск волн, пока однажды они не выбросят на песок тело ее сына.

— Неужели ее нельзя куда-нибудь отправить? — с жалостью воскликнула Антония.

— Я предлагала. Саймон охотно оплатил бы любую поездку. Но она предпочитает остаться здесь. Видишь ли, она верит, что мальчик вернется. Однако полиция почти не сомневается, что он утонул. Все свидетельствует именно об этом. — Глаза Айрис потемнели от ужаса. Затем она встряхнулась. — Ради бога, не будем об этом! Сегодня нам надо быть веселыми.