В кольце твоих рук - страница 14

Ничто в мире не было столь ненавистно Саймону Йорку, как морские путешествия в самый разгар лета. Один из крупнейших во всей округе производителей сельскохозяйственной продукции, он был вынужден интересоваться делами на иностранном рынке, но предпочитал совершать необходимые для этого переходы через океан в более прохладную погоду. На этот раз он определенно выбрал не лучшее время, если ему вообще стоило покидать Сайпресс-Бей.

Саймон стоял на палубе «Отважного» и, щурясь, смотрел на сверкавшую в лучах солнца бесконечную водную гладь. Из-за качки его слегка подташнивало. Рубашка под кафтаном из тонкого сукна и парчовым камзолом, насквозь пропитанная потом, словно приклеилась к телу. Волосы Саймона уже успели выгореть, а лицо приобрело оттенок темной бронзы. Подумав о том, сколько дней ему предстоит провести в открытом океане, пока они наконец не достигнут порта, Саймон чуть было не застонал вслух.

От резкого разговора с губернатором Спотсвудом у него до сих пор оставался неприятный осадок. Саймон не был трусом, но и не испытывал ни малейшего желания быть вовлеченным в чужую борьбу. Он недолюбливал Идена и не сочувствовал его заигрываниям с пиратами, но не считал, что махинации Идена могут каким бы то ни было образом затронуть лично его, Саймона Йорка. Иден, конечно же, знал о дружбе Саймона со Спотсвудом, но Саймон был слишком влиятельным человеком, чтобы Иден мог позволить себе портить с ним отношения.

Владельцы плантаций вообще — и уж тем более такие богатые, как Саймон, — были довольно независимыми людьми, они существовали словно бы сами по себе, отдельно от властей. Саймон привык чувствовать себя самостоятельным уже с восемнадцати лет — с тех пор как, вернувшись на родную ферму из Англии, узнал, что его мать и отец убиты индейцами тускарора. Лишь няне с маленькой Августой удалось избежать смерти, спрятавшись в стогу. Вот тогда-то, осев в Сайпресс-Бей, Саймон решил превратить его в неприступную крепость, в королевство, где он станет единовластным королем.

Ему удалось достичь своей цели — Сайпресс-Бей действительно стал крепостью, прекрасно защищенной от внешнего мира, внутри которой тем не менее все отличалось самым утонченным и изысканным вкусом. Но с чего он вдруг сейчас об этом вспомнил? Может быть, просто что-то вернуло Саймона к другому, давнему путешествию восемнадцатилетнего мальчишки, спешившего на родину, в дом, где ему предстояло в один день стать взрослым мужчиной, или мрачные воспоминания навеяны неприятным разговором? Черт бы побрал этого Спотсвуда!

Над головой Саймона надувались паруса, скрипели реи… Помощник боцмана отдал приказ, и матрос на самом верху мачты что-то крикнул в ответ.

«Отважный» — маленькое торговое судно, предназначенное не для длительных путешествий, — был чуть не по самую палубу набит свежим лесом, который везли на продажу, а Саймон Йорк являлся его единственным пассажиром.

Мысли Саймона снова вернулись к Сайпресс-Бей: он усмехнулся, вспомнив о сестрах Трелон. Самые чопорные молодые особы во всем графстве Албемарль, хотя и довольно хорошенькие. Саймон никогда не давал ни малейшей надежды ни одной из них — ну, разве, может быть, совсем чуть-чуть, — но их мать Абигейл Трелон почему-то вдруг решила, что Саймон не сегодня-завтра объявит одну из ее дочерей своей невестой. Впрочем, старшая, Люсинда, с густыми медно-красными волосами и зелеными глазами, была во вкусе Саймона, и если бы прошлой зимой он уделил ей побольше внимания, — кто знает, может, ее мамаша оказалась бы права…

Да и младшая, блондинка Дарьен, тоже ничего… А какие недвусмысленные взгляды она на него кидала… Но идти с ней к алтарю — это все-таки слишком! Однако чем меньше надежд он им подавал, тем настойчивее становилась Трелон-старшая, да и дочки от нее не отставали. Надо было срочно что-то придумывать, иначе оглянуться не успеешь, как будет уже слишком поздно. Но что?

Корабль довольно резко накренился, и Саймон, потеряв равновесие, едва успел ухватиться за мачту.