В кольце твоих рук - страница 33

Он продолжал ласкать ее шею и чувствовал, как кожа Сторм отвечает на его прикосновения. Внезапно его охватил прилив какой-то необъяснимой нежности к ней. Теперь Сторм уже не казалась ему ни дьяволом в женской плоти, ни просто врагом, с которым надо бороться. Сейчас она была для него просто женщиной — молодой и даже по-своему привлекательной.

Сквозь тонкую ткань рубашки Сторм прорисовывались соски, и Саймон обратил внимание, что она не носит корсет. Это его заинтриговало, и ему вдруг захотелось узнать, как выглядит все ее тело.

Он осторожно, словно не желая того, взял ее за плечи, заставив подняться на ноги. Сторм не отводила от него взгляда, и этот пристальный, терпеливый взгляд больше всего заводил Саймона.

— Хочешь, чтобы я тебя поцеловал? — нерешительно спросил он.

Она кивнула.

Саймон сам удивился, какого мужества потребовала от него такая простая, казалось бы, вещь, как поцелуй. Осторожно, стараясь не сжимать ее в объятиях слишком крепко и не делать движений, которые она могла бы воспринять как агрессивные, он наклонился к ней и с величайшей осторожностью приблизил губы к ее губам…

Сначала это было просто прикосновение, не более того, и Сторм, казалось, была разочарована. По поскольку поцелуи оказался таким простым делом, она протянула руку и обняла Саймона за талию. Ей были интересны новые ощущения: дотронуться, ласкать… Они нравились ей даже больше, чем она могла себе представить.

Его кожа была теплой и гладкой на ощупь. Это показалось Сторм странным. Талия Саймона была тонкой, но ребра едва прощупывались под крепкими мускулами. Сторм протянула другую руку, словно ей было мало, что она обнимает его лишь одной рукой, и от этого в их поцелуе что-то изменилось, словно ее новое прикосновение вызвало у Саймона ответную реакцию. Сторм почувствовала какую-то тревогу, но эта тревога была ей странным образом приятна. То, что соприкосновение тел может вызывать столь необычные ощущения, было для Сторм в диковинку, и на минуту она сосредоточилась на этом, словно забыв о Саймоне. Его губы продолжали ласкать ее губы, легким настойчивым движением слегка приоткрыв их, и она чувствовала, как дыхание замирает у нее в груди. Руки Саймона, до этого державшие Сторм за плечи, опустились на ее спину.

Сторм крепко прижалась к нему. Тело Саймона было теплым, крепким, сильным. Волосы на его груди щекотали ее соски через тонкую ткань рубашки, и, это ощущение было не сравнимо ни с чем. Губы Саймона все решительнее ласкали ее губы, и от этого у Сторм начала кружиться голова, и она стала инстинктивно, поддаваясь порыву, который было все труднее сдерживать, ласкать губы Саймона своими губами, повторяя его движения.

Все существо Сторм было так захвачено новизной ощущений, что она не сразу почувствовала горячую руку Саймона на своем бедре. Рука опускалась все ниже…

Сторм чуть отодвинулась.

— И в самом деле, Саймон, — прошептала она, — все, оказывается, очень просто…

Молодой человек вдруг нахмурился и также отстранился от нее. Он и сам не мог понять, как все произошло. Говорят, страх возбуждает больше всего… o страх, если он изначально и был, совершение ушел, целиком уступив место этим восхитительным ощущениям…

От Сторм пахло медом и сливами, горячим южным солнцем и соленой морской водой. По больше всего Саймона возбуждало ее любопытство, желание все познать…

То, что поцелуй был внезапно прерван, казалось бы, должно было нарушить гармонию. Но глаза Сторм все так же горели от возбуждения, а разгоряченная кожа требовала, чтобы ее ласкали еще и еще. Губы Сторм, влажные от недавнего поцелуя, были полураскрыты, словно жаждали новых ласк. Саймону становилось все труднее оставаться в роли учителя — теперь уже он сам этого хотел. Он ожидал, что прикосновение к ней вызовет у него отвращение, но вместо этого все более и более возбуждался, не в силах остановиться.

Все, что он мог теперь сказать, было:

— Мисс Сторм, я думаю, будет лучше, если вы пока воздержитесь от комментариев.

Сторм вдруг смутилась, и в глазах ее мелькнул дьявольский огонек. Но раз уж они зашли столь далеко, она не хотела теперь делать что-либо, что могло не понравиться ее капризному «учителю», и, поразмыслив с минуту, согласно кивнула, а затем убрала руки с его талии — пусть лучше он сам делает, что считает нужным.