В конце века - страница 8

Хрумкают сумерки квашенной – в бочке – капустой,

Паром картошки исходит чугун полведерный.

Соль на столе. А вот с хлебушком скудно, не густо.

Но доживем до целинной эпохи задорной!

Вот еще годик, другой и – достаток вернется.

Сталин в Кремле, потому и не будет иначе.

Любо смотреть, как чухонец лощеный клянется

В дружбе к России... А «шмайсер» на хуторе прячет.

Видно, и нас не минуют военные громы,

Глянь, «суверенов» повсюду расставлены мины.

Вот и евреям создали Израиль искомый,

Пусть себе едут и строят свои Палестины,

Рубят жилье, комбинаты возводят и домны.

Только все чаше роятся иудовы слухи:

Сталин умрет, волонтерами «пятой колонны»

Вновь они вздыбят зловещую гидру разрухи.

Слухи пока лишь... А вечер все длится. И длятся

Жаркие схватки, победы и горести – в книжке.

Вьюга в окошке, но - чу! Там в ворота стучатся!

Это цыгане. Вон – куча мала! – ребятишки.

Ну, заходите! Бывают «ташкенты» на свете!

С кучей подушек ввалили и радости ворох!

Батька семейства – две Красных Звезды на жилете! –

Сразу, понятно, сошелся с отцом в разговорах.

Все поуляжется, стихнет к заре деревенской.

Утром, лишь свист, и умчат в свои дали цыгане,

После, потом приблазнится в печали вселенской:

Ах, ведь могли, и меня полусонного – в сани!

Ах, ведь могли... И не знал бы «реформ» и «застоя»,

Толком не ведал бы о поэтическом даре,

Честно считал бы, что время пришло золотое.

Вроде кацо продавал бы урюк на базаре.

Нет, миновало... На все, видно, промысел Божий,

Вдосталь и так нахлебались недавней Голгофы.

Вышел я в мир, очарованный утром погожим.

Кто тогда ведал о нынешнем дне катастрофы?!

Вышел я в мир. Из сугроба торчат конопляник.

Каждый забор был украшен вещуньей-сорокой.

Шел я и шел по земле – очарованный странник! –

Пашню пахал и в моря зарывался глубоко.

Мог бы и в космос! Но дел там не выпало срочных.

Парус поднял и прошел все порты знаменито.

Всласть торговался на ярких базарах восточных,

Думал, о Господи, сколько лежит дефицита!

Вольные мысли... Бывали там – выговор, взбучка.

Главное – цел! И надев сингапурские «шкары»,

С борта сошел: а в Отчизне такая ж толкучка –

Жвачка, и «сникерсы», и вперемешку Гайдары.

Сколько их сразу набухло во вражеском стане!

Враз продала нас кремлевская сытая свора.

Лучше б тогда уж меня умыкнули цыгане,

Лучше б утоп я в родных окуневских озерах!

Меченый дьявол и прочих мастей пустозвоны

Власть уж топтались на бренных останках Союза.

Лучше б меня Филиппинского моря циклоны

Смыли за борт, растерзав под винтом сухогруза.

Нет, миновало... Иная нам выпала повесть –

Наставать заново русскую честь и отвагу.

В «новой Расее», где все продается, и – совесть.

Выход один: Сталинград! И за Волгу – ни шагу!

Дело уж к вечеру. Думы испытанной пробы.

Вот я, поживший, стою на краю тротуара.

Зимнее солнце садится в дома, как в сугробы,

Словно бы в ад, кровенеют ворота базара.